Тело Папы

Вся эта рефлексия Бэкона основана на «Отсрочке» и «Тайной тайных». Она интересна не новой информацией, а тем, что представляет систему мышления, возникшую из сознательной переработки материала, пришедшего на Запад поколением раньше. Исходя из этого нужно пересмотреть то, что говорилось в науке в связи с Бэконом и проблематикой продления жизни. Он переосмыслил миф prolongatio vitae, показав, что человек не просто отвечает за свое тело, но обладает властью над природой. В этом он использует для своих нужд современную ему находку средневековой культуры: представление о том, что «наука» дает человеку средства управлять силами природы. Алхимия дает человеку ключи от природы, позволяет лечить заболевания с помощью «эликсира», elixir. И это слово вошло тогда в обиход.

Мировоззрение оксфордского францисканца в некоторых своих чертах вызывает ассоциации с даосизмом, поэтому ученые задавались вопросом, не были ли его идеи о продлении жизни результатом прямых контактов с Дальним Востоком, контактов, которые в середине XIII века действительно возникли[941]. Гипотеза о прямом влиянии Китая на Бэкона все же несостоятельна: его источники информации – «Отсрочка» и «Тайная тайных», а свое «богословие тела» он вполне мог выстроить в рамках культурных ориентиров западного христианства.

Никогда еще на средневековом Западе миф о продлении жизни не включался в такую многоплановую рефлекцию, подкрепленную настоящим богословием тела. Телесным практикам, связанным с применением эликсира, Бэкон дает полноценное богословское обоснование, превратив алхимию и другие опытные знания, которые он горячо поддерживал и распространял, в средство спасения[942]

.

Теория и практика эликсира представляют собой кульминацию той сложной истории интереса к телу при папском дворе, которая началась с понтификата Иннокентия III. Этот папа говорит о старости, выходя за рамки традиционного «презрения к миру», он же устанавливает традицию смены зимних и летних резиденций курии, обустраивает дом для папского медика, размышляет о «телесном отдохновении», знаком с салернской медициной, среди своих капелланов держит знатока анатомии Давида Динанского, а личным врачом – салернца Джованни Кастелломату, имя которого связано с возникновением первого на Западе трактата об отсрочке старости. Все важнейшие тексты XIII века, переосмыслившие миф о продлении жизни, от «Отсрочки» до сочинений Роджера Бэкона, связаны с куриальным кругом, более того, вся медицинская и парамедицинская культура того времени на самом деле так или иначе служит ожиданиям возможного продления жизни. Такова «Тайная тайных», переведенная полностью племянником канцлера Римской церкви при Гонории III. Бэконовская мысль о prolongatio vitae, подкрепленная восхвалением опытных наук – оптики, алхимии, астрономии, – находит неожиданные параллели в научном движении в Риме тех лет. В 1267–1277 годах Витербо – общеевропейский центр изучения оптики. Свет и макробиотика неразлучны. Свет, через «подчиненную звездам» пищу, поддерживает «врожденный жар», calor innatus, сохранение которого – непременное условие для продления жизни. Кампано Новарский тридцать лет служит профессиональным астрономом, он первый, кого мы знаем в такой должности при папском дворе. Кардиналы Хуан Толедский и Хью Эвешемский слывут авторитетами в алхимии. В «Сумме здравоохранения» Петр Испанский рассматривает влияние движения небесных тел на сокращение человеческой жизни, в «Науке о душе» и в комментариях к книге «О душе» он показывает, что свет – «главный элемент всей макробиотики», а в трактате «О глазе» дает рецепт омолаживания лица[943]. Пожалуй, следует всерьез отнестись к краткому замечанию французского хрониста Гильома из Нанжиса, что «папа Иоанн XXI верил, что сможет надолго продлить свою жизнь, многим об этом объявлял, но неожиданно умер»[944]

.

Роджер Бэкон считает, что знание опытных наук предназначено тем, кто призван «повелевать собой и другими»[945]. Очень немногим, вдали от глаз толпы, можно поверять такие тайны. Эликсир подобает применять для тела государя. «Тайная тайных» тоже проводит параллель между долголетием правителя и благоденствием подданных. Как основателей алхимической науки видели в царях-философах, так и адресатов алхимических проектов искали среди сильных мира сего.

В рамках культуры XIII века папа римский входил в число тех самых «очень немногих». Он тоже обладает телом, жизнь которого стоит продлевать с помощью золота и экспериментальных наук Бэкона. Ему тоже стоит подобрать методы долголетия для продления биологического времени. Более того, ни один двор XIII века, включая Великую курию Фридриха II, не собрал такого количества информации о продлении жизни[946]. Этот параллелизм между двумя дворами показывает, что и в том, что касалось культуры тела, папы XIII столетия хотели жить как императоры.