Телохранитель

— Благодарю вас, у меня все, — кивнул Доусон. Обернулся к судье и повторил: — У меня все, ваша честь.

— Следует ли понимать так, что вы закончили опрос свидетелей? — переспросила она.

— Совершенно верно.

— Хорошо. — Судья ударила молотком и провозгласила: — Заседание прерывается до трех часов. — Добавила, уже тише: — В два часа я жду к себе адвокатов защиты и обвинения.

Что будет дальше, Мэрион знала: «Встать, суд идет!» — все встают, судья и присяжные выходят в боковую дверь. Публика неспешно тянется к выходу из зала; собрав свои бумаги, мимо прошел Куган…

— Пойдем! — Отец обнял ее за плечи, направляя вперед, туда, где за длинным столом сидели Доусон и Рэй.

Подойдя, Мэрион присела рядом с Рэем и незаметно, под столом, переплела свои пальцы с его: «Не сиди такой кислый — я здесь, с тобой!» Почувствовала ответное пожатие, но к ней он не обернулся, продолжая слушать Доусона.

— Боюсь, конечно, загадывать, но, мне кажется, сегодняшние показания сильно сдвинули баланс в нашу сторону, — говорил тот.

— Вы думаете? — Отец стоял, опираясь о стол и задумчиво оглядывая скамью присяжных — так, словно все еще видел сидящих там людей.

— Да. Думаю, что судебные прения уже мало что изменят.

— А что такое судебные прения? — вмешалась Мэрион. На самом деле она знала, что это, но необходимо было кое-что выяснить у Доусона, причем так, чтобы никто ничего не заподозрил — и этот вопрос напрямую вел ее к цели.

— Это заключительные речи защиты и обвинения, — объяснил адвокат. — Сначала я подведу итоги опроса свидетелей и перечислю мои основные аргументы — почему я считаю, что Рэя нужно оправдать. Потом то же самое сделает Куган — объяснит, почему, по его мнению, Рэя нужно признать виновным.

— А это надолго? То есть… сегодня мы уже все будем знать?!

— Моя речь рассчитана минут на двадцать пять. Думаю, у Кугана не меньше — лаконичностью он никогда не страдал. Потом судья напутствует присяжных, и они уйдут выносить вердикт. — Взглянул на часы, — в общем, наверняка часам к пяти — к половине шестого уже все закончится.

Отец тоже взглянул на часы.

— Ну что, сейчас у нас есть два с лишним часа. Домой ехать смысла нет. Может, сходим куда-нибудь? — Ностальгически улыбнулся: — Помню, в бытность мою помощником прокурора в ресторане на соседней улице подавали неплохие бизнес-ланчи…

— Клубные сэндвичи с индейкой и крабовым мясом, — кивнул Доусон. — По-моему, все адвокаты это место знают.

Мэрион о том, хочет ли она идти в ресторан, никто не спросил. Папа сказал: «Рэй, ты как?», Рэй ответил: «Да, конечно!», обнял ее за плечи и, вставая, поднял вслед за собой. Конечно, она могла и возразить, но это выглядело бы подозрительно: почему вдруг? Между тем ей необходимо было как можно быстрее отколоться от остальной компании и заняться одним крайне неотложным делом, но как это осуществить практически, Мэрион пока не представляла.

Сэндвичи на свежеиспеченном итальянском хлебе действительно оказались выше всяких похвал. В другом настроении она оценила бы их по достоинству, но сейчас ей было совершенно не до того.

Сидя на мягком диванчике в глубине ниши, она представляла себе, как становится невидимой и легкой как пушинка — взлетает… взлетает… улетает отсюда и материализуется где-нибудь на соседней улице. И идет заниматься своими делами. А двойник ее между тем продолжает доедать сэндвич.

Но увы, двойника не было, возможности стать невидимой — тоже; требовалось придумать что-то другое.

— Миссис Логан, вы сегодня прекрасно выступали, — услышала Мэрион и лишь через секунду сообразила, что Доусон обращается к ней. Изнутри поднялась теплая волна: миссис Логан… да, я теперь — миссис Логан!..

— Вы имеете в виду в суде?

— Да, и потом, с репортерами, тоже.

Комплимент этот по справедливости стоило бы адресовать ему самому — именно он еще в субботу предупредил Мэрион, о чем ее, скорее всего, будут спрашивать, и посоветовал, как отвечать. Поэтому, когда на традиционном месте перед входом в суд их остановили репортеры, она была во всеоружии.

Тем не менее сейчас Мэрион вежливо улыбнулась:

— Спасибо, мистер Доусон.

Ну как, как удрать отсюда?! Со злости она пнула коленкой ножку стола.

И тут ее осенило — это же так просто!

Она пригнулась, заглядывая под стол, и через секунду выпрямилась, нацепив на лицо огорченную мину. Подвинулась ближе к Рэю, сказала полушепотом:

— Рэйки, у меня проблема!

— Что случилось?

— Колготки где-то зацепила. Там теперь дорожка заметная…

Расчет был безошибочный: для большинства мужчин колготки, маникюр и косметика — это те маловажные (по их мнению) вещи, которые женщины — такова уж их непостижимая природа — возводят чуть ли не в ранг жизненной проблемы. Мэрион не сомневалась, что и Рэй, услышав слово «колготки», в душе снисходительно усмехнется.

— Я наверное, сейчас смоюсь отсюда потихоньку, — добавила она.

— Что?!

— Ну не могу же я идти в суд в дырявых колготках! Сбегаю в универмаг, куплю новые — переоденусь и приду прямо в суд.

— Только постарайся не опоздать, — сказал Рэй. (Ага! Клюнуло!) — Не завязни там надолго, знаю я тебя с твоими примерками!