Телохранитель для мессии

Умоляюще сложенные руки и мой обожающий взгляд помогли женщине принять правильное решение.

— Сейчас принесу, — вздохнула она. — Да ключи заодно уж прихвачу.

Моментально вскочив на ноги, я подсобила ей подняться.

— Жди меня здесь. Я быстро, — наказала она.

Я схватила ее за рукав. Камеристка удивленно остановилась.

— Айда, почему ты мне помогаешь?

— Почему бы не помочь девушке, которая не побрезговала разделить со мной трапезу, — спокойно ответила та и вышла.

Я вновь уселась на пол, веки смежились, погружая меня в утомленную полудрему.

…Вокруг сдвигает стены отвратительное мне до рвоты подземелье. Горящая на земле пентаграмма угрожающе топорщится двенадцатью лучами. Люди в капюшонах занимают на них свои места, готовясь к болезненному ритуалу. Оно тоже здесь. Мастерски притворяется одним из двенадцати, пряча от других под капюшоном красные угли глаз. Мне нечем дышать. Кто из них…? Кто…еще мгновение, и я пойму… еще секунда… Мерзкий, полный довольства собой, смех настороженно смолкает — Оно меня почуяло. Оно ищет, скрупулезно обшаривая, сантиметр за сантиметром, помещение расплескавшейся вязкой Силой, которая подползает ко мне все ближе, ближе и ближе… .

Я очнулась от собственного вскрика и касания Айды, которая тут же оказалась на полу благодаря доведенной до автоматизма самообороне. В голове прояснилось, стоило глазам увидеть блеск лезвия меча, выскользнувшего при падении из ножен на два пальца. Я подхватила Неотразимую, прижав оружие к груди, как любимое дитятко. Показалось на мгновение, будто старая добрая подруга ободряюще обняла меня за плечи, мол, не волнуйся, прорвемся, вместе нам все по силам.

«Может быть, нашей благодетельнице не стоит лежать на холодном полу?» .

Я смущенно помогла женщине встать на ноги. Извинения пополам с бессвязными словами благодарности срывались с моих губ.

— Пустое, — отмахнулась камеристка. — Нам пора.

Я послушно пошла следом за охающей Айдой, которая так придерживала ушибленную спину, что угрызения совести набросились на меня с удвоенной силой. Помня предыдущий опыт общения с винтовой лестницей, спускалась очень медленно и осторожно, изо всех сил уцепившись за перила, при первых признаках опасности повисая на них всем телом.

— Нужно тебя переодеть, — определила женщина цель нашего путешествия. — Не хочу знать, где ты раздобыла эту одежду, но в ней тихо дворец не покинуть. Эти молоденькие вертихвостки думают, раз получили высший уровень, так все и можно, и уже не выходят в город без охраны. Да разве ж они откажутся покрутить задом перед стражниками!

Айда сокрушалась о падении нравов современной молодежи, пока мы не прошли лестницу до конца. Ступеньки, привычно ложась под ноги камеристки, норовили сбежать из-под моих. Я медленно ползла по перилам, уберегая от перелома свои конечности и шейные позвонки.

Первый этаж, к сожалению, был не столь малолюден как его верхние собратья. Две служанки в добротных коричневых платьях, весьма отличающихся от наших по покрою и качеству материала, понукали худосочного мужичонку, тащившего корзину с грязным бельем, размером как раз с него. Бедняга молча нес свое бремя, не рискуя огрызаться на мучительниц, бывших в несомненном большинстве. Троица почтительно посторонилась, пропуская нас. Мы постарались как можно быстрее скрыться с их глаз, свернув в первый попавшийся коридор.

Еще минут десять брожения по однообразно серым коридорам, и цель была достигнута. Айда затащила меня в дверь, которую предварительно по-простому открыла ключом, вычлененным из внушительной связки. Вопреки ожиданиям та не думала категорично захлопываться перед моим носом. Женщина зажгла два огарка, закрепленных в подсвечнике. Комната осветилась неярким изменчивым светом, который позволил опознать по соответствующим орудиям труда гладильную. На перекладине висело всего три чистых отутюженных форменных платья коричневого цвета. Спутница, критически осмотрев каждое и сравнив с оригиналом, то есть мной, с вздохом выбрала то, что поменьше.

— Выбор не велик, — извинилась она. — Прачки закончат работу только к утру. Переодевайся быстрее.