Телохранитель Ее Величества 2. Противостояние

— Я? — Она картинно закатила глаза. — Ты, придурок! Ты меня толкнул! А я себе ещё и «позволяю»? А ты не слишком много на себя берешь, юноша?

И ядовитая улыбочка с вызовом: «Ну что, мой хороший, ты теперь сделаешь? Я тебя спровоцировала, облила — то есть унизила. Ты не можешь просто так развернуться и уйти. К тому же, ты теперь спишь с главой корпуса, она твоя любовница, и любая потеря авторитета обернется катастрофой. Ну, давай, действуй!»…

…И я вдруг понял, что любые слова излишни. Требовать извинений? А если она на самом деле извинится, так же ехидно-ехидно? И уйдет? А я останусь оплеванный? Нет, говорить что бы то ни было в этот момент бесполезно. А распалять себя, накручивать, чтобы ударить первому, мне давно уже не нужно.

Фу-ух!

Я ударил. Жестко, с места, прямым. Максимально резко, как только мог. Но она ждала именно этого и ушла, поставив достаточно жесткий блок, от которого руку будто пронзил удар тока.

Улыбочка. Слащавая, полная превосходства.

— Ай-яй-яй! Руку на сеньориту?

Я снова атаковал, быстро, на грани фола для своих мышц и связок, но вновь не успел. После же атаковала она, и мне пришлось отступить. Ещё удар, и ещё. И вот, наконец, она достигла цели — прямой в лицо. Не сильный, просто хлесткий, но я пошатнулся.

Она схватила меня и бросила вперед, на стоящий позади стол. Девчонки, сидевшие за ним, с визгом разбежались. Я же приземлился как раз на их подносы, проломив своим телом достаточно хрупкую не рассчитанную на подобные испытания пластиковую столешницу.

Медленно поднялся, приходя в себя. Она подождала, но ровно до того мгновения, когда я обрету ясность рассудка, и вновь атаковала.

…Я не успевал. Катастрофически. Это не бой с Рыбой, когда моя противница была навеселе, тормозила и совершала ошибки. Передо мной стояла абсолютно трезвая расчетливая Сандра, и зная её послужной список, я понимал, шансов у меня нет. Я НЕ УСПЕЮ, что бы ни задумал.

К счастью, она не Бенито, и цели ставила себе соответствующие — излишнеё унижение в её планы не входило. Удар, ещё удар. Я не смог защититься, не смог уйти, вновь ошеломление, и следом контрольный. Вот и всё, на меня навалилась спасительная темнота. Спасительная сейчас, в данный момент, но тому, что мне предстояло далее, она никак помешать не могла.

— Входите!

Гермозатвор отворился, из него выглянула Капитошка, как оперативная дежурная. Наказующие ввели вначале меня, затем Сандру, обоих с руками, застегнутыми в магнитные браслеты за спиной.

Мишель сидела на своем месте и напоминала своим видом скандинавскую валькирию. По бокам от неё располагалось по трое офицеров, одна из которых — Катарина. Все повернули головы и напряженно смотрели на нас, изучали. Наказующие на всякий случай стояли за нашими спинами, сделав шаг назад, а Капитошка встала сбоку, возле голографии альпийского релаксационного пейзажа.

— Уважаемые, мы бы хотели услышать из ваших уст, что произошло, — заговорила Мишель грозным голосом. — Нет, вы не думайте, мы всё видели и слышали в записи, но теперь хотим выслушать ваши пояснения.

— А что пояснять? — нагло усмехнулась Сандра. — Он меня толкнул. А после ударил. Первый!

Я непроизвольно сжал кулаки за спиной. «Первый»! Попался, как лопух!..

— Ты его спровоцировала, не ври, — коварно усмехнулась Мишель. её усмешка не предвещала ничего хорошего, но на Сандру впечатления не произвела. Та лишь безразлично пожала плечами.

— Ну, спровоцировала. И что?

«И что». Хороший вопрос. Ставит в тупик виднейшие умы, не то, что мыслительные агрегаты слабых женщин, пусть и считающих, что планета вертится вокруг них.

— А ты что скажешь? — взгляд сеньоры Тьерри переместился на меня.

— А что сказать, — выдавил я из себя наплевательскую усмешку. — Меня толкнули и облили. Я должен был извиниться и пройти мимо, как гласит ваш устав в отношении «мелочи»? Тогда порите меня до смерти, мне всё равно. Я буду отвечать на подобное, где бы что бы у вас там ни было написано.

Мишель откинулась на спинку, хмыкнула. Офицеры молчали.

— То есть, одна признает, что спровоцировала другого, другой признает, что ударил первый, — обратилась она как бы к ним. — И что будем делать?

— По двадцать ударов кнута каждому. Чтоб неповадно было, — выдавила одна из офицеров. Мишель покачала головой.

— Не поможет. Ни той, ни этому. Эта с подружками и дальше будет его задирать, он же и дальше будет отвечать. Но только если ему достанутся все удары, то им, — кивок на Сандру, — только одна восьмая. По числу получающих от всего взвода. Непедагогично!

Она помолчала.

— Значит так, — вновь зыркнула она на нас, — предлагаю мировую. Ты, — палец её уткнулся в мою противницу, — не получаешь свою порцию ударов, как пострадавшая сторона, тебя ударили первой. Ты — палец переместился на меня, — то же самое, как человек, которого спровоцировали. Как вам такое соглашение?

Мы молчали. Оба. Мне было нечего сказать, как и Сандре. Она стояла, ухмыляясь: «Ну что вы в самом деле! Развели детский сад!».