Телохранитель Ее Величества 2. Противостояние

- Об этом знают всего несколько человек, - продолжила Сирена. - Ее величество, его превосходительство, я, Елена, Алисия и врачи. И теперь ты. С врачами будут работать специалисты, это не наша забота, а вот мы с тобой и Еленой должны стать могилой.

Никто не должен знать о произошедшем. Для всех было просто покушение, и Лея была тяжело ранена, как и ты. Ради этого мы сейчас и пришли, предупредить. Даже Мария Хосе и Аделия не должны ничего знать!

Мишель перевела глаза на королеву, та кивнула.

- Так точно, ваше величество! Я буду хранить тайну! - выдавила она. - Даже Малышка и Аделия не узнают!

Королева улыбнулась.

- Мишель, если тебе когда-нибудь будет нужна помощь, или просто понадобиться что-нибудь, что могу решить только я, всегда обращайся. Сделаю и что возможно, и что невозможно.

Она наклонилась, обняла и поцеловала ее в лоб.

- Спасибо тебе! А пока мы с твоими девочками думали... - Она перевела взгляд на Сирену и та подхватилась:

- В общем, мы придумали тебе новый позывной. "Мутант" для спасительницы ее высочества явно неподходящий. - Она картинно скривилась. - И теперь ты будешь Красавицей. Все официально, донья Катарина уже подписала бумаги.

Мишель перевела взгляд на королеву. Та улыбалась.

- С возвращением, Красавица!

* * *

Если скажу, что что-то изменилось - совру. Не изменилось ничего. Внешне. Внутренне... Да, что-то сдвинулось. Сдвинулось благодаря тому, что я схимичил, сыграв на слабых струнах женской души. Сентиментальность - беспроигрышный вариант; женщины - существа более эмоциональные, даже в ущерб способности к анализу, и именно эмоциональность моего поступка задавила их способность трезво оценить происходящее. Тот, кто находился в диспетчерской, кто и прислал к нам "морпехов" во избежание конфликта, скопировал запись нашего разговора и распространил среди всего личного состава корпуса, так что слезы лили не только те пятеро (семеро, считая наказующих), но десятки и десятки девочек всех возрастов. Однако, хоть я и поднялся на ступеньку, но эта ступенька пока означала лишь мои лицедейские способности, которые все признали и которыми восхитились. Но с чего-то же надо начинать?

Я прислонил браслет к инфракрасному считывателю, и гермозатвор поехал вверх. Сегодня предстоял новый предмет, и меня обуяла тревога. Новых предметов не было уже давно, но тревога относилась не к нему самому (мало ли их еще будет), а к непонятному названию - "Особые способности". Что значит "особые"? Здесь все особое, не такое, как за воротами. Весь корпус держится на огромной особой способности - повышенной скорости восприятия. Настолько повышенной, что опережает такие же параметры элитных специальных подразделений, балующихся нейронным ускорением. Многие инструкторы здесь из разведки (а может контрразведки, кто их знает, они не докладываются), и знания, которые они дают, тоже относятся к категории "особых". Уникальных. Что может быть особого среди особого? И прочтя перед глазами на визоре козырька название предмета, я почувствовал, что он еще преподнесет мне сюрпризы. И, соответственно, проблемы, ибо сюрпризы без проблем в корпусе не практикуются.

Внутри никого не было. Это оказался обычный полигон, хоть и из разряда особо охраняемых, вроде тиров с арсеналами оружия, которые можно открыть только после подтверждения из диспетчерской. Но никакого оружия внутри не наблюдалось, даже холодного. Размером полигон не вышел - метров сорок на сорок. Посреди него располагалась зона татами, со встроенным матом, недалеко стоял стол, перед ним с двух сторон по стулу. К столу был прислонен игломет. Не типовое для ангелов венерианское "Жало", а более тяжелый его имперский вариант "Кроталис". Но это персональное оружие, принесенное сюда - ради одного единственного ствола никто не будет повышать статус полигона до максимально охраняемого. На столе стояли... Тарелки. Стопкой. Хорошие, достаточно тяжелые, из твердого пластика. Рядом - парафиновая свеча в специальном подстаканнике, лежало несколько металлических ложек и несколько листов бумаги. Да-да, бумаги - вещи достаточно редкой в наши дни. Причем на вид я сказал бы, что бумага хорошего качества, из дорогих. Завершал натюрморт небольшой длинный кусок серой материи, напоминающей шарф. Вот в общем и все. Привычных по всем остальным теоретическим занятиям мотиваторов не наблюдалось.

В голове всплыло слово "престидижитация". Интересно, меня распиливать будут, как тогда, в детстве? Что за фокусы сегодня планируются? Для чего можно использовать одновременно винтовку, свечку, ложку и бумагу? Нет-нет, вот пошлить не надо, я серьезно!

Поскольку гадать - это все, что мне оставалось, я сел и расслабился. Свое "Жало" на теоретические занятия не беру, оставляю в каюте, чем занять руки не знал и нервно сцепил их в замок. Меня не покидало ощущение надвигающегося чего-то... Непонятного. Больше всего выбивало отсутствие мотиваторов - я уже не мог и помыслить, что на территории корпуса можно без них, и вот, оказывается, можно.