Телохранители для апостола

— Довольно хорошо. Карло итальянец, родом из Флоренции. Он отсидел один срок за кражу из музея, но попался тогда из-за неумелого напарника. Случайность. А вообще-то он довольно умелый вор, и на счету у него не одно успешное дело. И я познакомился с ним через перекупщиков раритетов.

— А толстяк?

— Лео Марини я обязан жизнью. Пять лет назад он спас мне ее во Франции, вытащив из полицейского участка. Пока жандармы выясняли мою личность, Лео покопался в щитке и открыл электронный замок камеры. Он гений в этих делах. С Карло они могли бы стать отличной командой.

— Они знают, на кого сегодня работают?

— Знает только Лео, потому что ему точно известно о моей связи с «Черным сентябрем» [1].

— Слышишь? — настороженно спросил первый, подняв руку. — Мотоцикл!

— Да. Наверное, это они. Приготовься. Не забудь, что я должен произнести: «На все воля Аллаха».

В ночи на фоне безмятежного пения цикад возник гулкий, утробный гул. Через несколько минут пучок света мазнул по дороге, по кустам и на каменистый грунт съехал большой черный байк с изображением огненной рогатой головы на бензобаке. С заднего сиденья соскочил невысокий человек с сумкой, перекинутой через плечо.

— Ну, вот и мы! — весело сказал он, срывая сумку с плеча. — А ты не верил в меня, Або! Ведь не верил же?

— Ты старый ловкач, Лео, — рассмеялся араб, выбираясь из машины. — Я в тебя верил всегда. И я не поручил бы это дело никому другому. Как все прошло? Как сработал твой напарник?

— О! Карло мастер своего дела, — похлопав слезавшего с мотоцикла молодого человека по плечу, заверил Лео. — С ним можно работать.

— Друзья, давайте к делу, — нетерпеливо покрутил головой молодой итальянец. — В соборе уже паника, и скоро на дорогах может появиться полиция. Мы мотоциклетным мотором половину городка разбудили.

— Конечно, — улыбнулся араб. — Покажите наше сокровище.

Лео расстегнул сумку и извлек из нее стеклянный контейнер. Внутри еще в одной пластиковом колпачке лежал трехсантиметровый шип.

— Все как и обещал. Я выкачал воздух, и сейчас внутри почти абсолютный вакуум. Одна из самых почитаемых христианских реликвий теперь в ваших руках. Сколько вы собираетесь запросить за нее у Ватикана?

— Ты многого не понимаешь, Лео, — покачал головой Або. — Вообще не следовало говорить об этом, потому что это не моя личная тайна. Но тебе я скажу. И твоему другу я скажу. Вы оба заслужили такой награды. Я не буду просить выкуп за реликвию у Ватикана, и ни у кого не буду. Я позволю забрать у меня ее. Побегать за мной, а потом забрать. Все должно свершиться, ибо на все воля Аллаха!

Араб сделал шаг назад, и в тишине южной ночи отчетливо прозвучали два хлопка. Гораздо громче ударились о кузов машины стрелянные пистолетные гильзы, выброшенные затвором. В ночном воздухе потянуло кислым запахом сгоревшего пороха. Хлопнула дверка машины, напарник Або вышел и неторопливо приблизился к двум телам. Молодой итальянец лежал, раскинув руки и ноги. Он даже не успел испугаться и теперь смотрел чуть удивленно мертвыми глазами на звезды. Лео еще корчился, захлебываясь кровью, которая хлестала из его рта. Он мял руками простреленную грудь, как будто пытался выдавить оттуда пулю. Помощник Або остановился над телами и медленно поднял пистолет с набалдашником глушителя. Еще один хлопок, и пуля с влажным хрустом пробила череп Лео прямо за левым ухом. Подойдя к неподвижно лежавшему итальянцу, араб ногой уперся ему в плечо и повернул тело на бок. Еще один хлопок, и он убрал ногу. Карло даже не дернулся, потому что и так был мертв. Но не в правилах профессионального киллера уходить без контрольного выстрела в голову.

— Все, — сказал убийца, — с твоим другом покончено.

— Он не был моим другом, — спокойно ответил Або. — Просто он однажды спас мне жизнь. А жизнь нужна мне для служения Аллаху. И моя жизнь, и его жизнь. Все служат Аллаху, даже те, кто об этом и не подозревает.

Киллер промолчал. Он небрежно бросил на камни пистолет и с прежней неторопливостью сел в машину на пассажирское сиденье. Тихо заурчал мотор, и Або, не включая фар, плавно вывел машину на шоссе. В зарослях трещали цикады, потрескивал остывающий мотор тяжелого мотоцикла, да чуть слышно с бульканьем вытекала кровь из головы Лео Марини.

* * *

Спасо-Преображенский Соловецкий монастырь — один из самых известных в России. О нем слышали или читали многие. Во все времена история страны не обходила его стороной. Сюда бежали отчаявшиеся и замученные крепостные крестьяне, сюда бежали и разбойники. Эти стены бомбардировали английские эскадры, от этих стен уходили в плавание рыболовецкие карбасы и первые петровские фрегаты.

Красивые и суровые места. Они как будто пропитаны спокойствием, которое вдохнули в них послушники монастыря, но они пропитаны и болью «беглых» в царские времена, и болью людей из северных лагерей, где в советские времена по большей части содержались политические. Соловкы — олицетворение России, сочетание муки и веры, служения отечеству и незаслуженной кары. Территория святой радости и боли.