Телохранители для апостола

Андрей поднялся и замер. В здании стояла гробовая тишина. Хорошо это или плохо? Макс, конечно, мастер на такие вот штуки. Даже больший, чем Андрей, но пуля, как известно, дура. Очень захотелось рвануть туда, через дверь, но правила есть правила.

Откуда-то из кармана Саби вывалились блестящие наручники. Наверное, готовились их применить. Схватив араба за воротник рубашки, Андрей подтащил его к стене. Не слушая угроз и проклятий, большая часть которых звучала по-арабски, он защелкнул наручники на кисти здоровой руки Саби и на трубе отопления. Теперь туда.

Когда Андрей, держа двумя руками на уровне лица пистолет, появился в дверях, Максим стоял посреди комнаты с пистолетами в обеих руках. Оружие было нацелено на двух парней-итальянцев, которые корчились от боли, но смотрел Максим на Антонио. Несчастный лежал на полу в луже крови — ему распороли горло от уха до уха. Он лежал, с окровавленными руками, которыми пытался зажать страшную рану, а его глаза укоризненно смотрели куда-то в потолок.

Максим поднял глаза на Андрея и по лицу напарника понял, что у того все в порядке.

— Не успел, — сказал Максим, кивнув на труп Антонио. — Наверное, Або, когда сюда приходил, шепнул, что итальянец не нужен. Если бы я хоть подозревал, а то без всякого предупреждения… мне секунды не хватило, ну и… Я тебе не сильно там все подпортил?

— Да нет, — вздохнул Андрей, разглядывая двух итальянцев на полу, которые стонали, держась за раненые конечности. У одного была прострелена стопа, у другого ладонь. — Я там продырявил Або, но жить будет.

— Молодец, — скупо похвалил Максим. — Шеф останется доволен. А остальные?

— Этого, второго араба, тоже взял. Целым. Только руку пришлось сломать.

Алексеев вдруг посмотрел на друга с улыбкой и кивнул в сторону двери. Андрей непонимающе посмотрел на дверь, потом на Максима. Осторожно ступая среди мертвых тел и разбросанного оружия, он подошел к двери. Наверное, это был туалет. Повернув задвижку и не переставая целиться из пистолета, он приоткрыл дверь, потом распахнул ее и опустил оружие. Паола бросилась к нему и обессиленно повисла у него на шее.

— Я думала, что уже все, — прошептала она. — Этого вот привели, допрашивать стали, про тебя расспрашивали, говорили, что ты уже убит, что тебя спецслужбы заслали. Кто ты, Андрэа? Я так за тебя боялась.

— Так ты больше боялась или больше хотела узнать, кто я?

Взревели автомобильные моторы, за плотными жалюзи в щелях замелькал яркий свет фар. Паола дернулась и испуганно посмотрела на Демичева.

— Не волнуйся, это, как говорят у американцев, кавалерия прискакала.

Удар в дверь, и в соседней комнате что-то с грохотом разрушилось. Блеснули лучи фонарей, послышались возбужденные голоса, потом топот ног приблизился ко второй комнате. Первым ворвался Росляков. Осмотрев помещение, он задержал взгляд на Демичеве, который обнимал девушку, и усмехнулся.

— Кому война, а кому мать родна, — процедил он сквозь зубы и стал засовывать за ремень пистолет. — С этой все в порядке, вижу. А по какому поводу стрельбу подняли? Как вы все-таки топорно работаете, ребята.

— Шеф… — возмутился было Андрей, но тут в комнату ввалилось не менее десятка человек, включая и карабинеров с офицерскими погонами.

Мужчина в дорогом костюме и с благородными седыми волосами шагнул к Паоле. Он взял ее ладонью за щеку, потрепал и наконец по-отечески обнял. Андрей хмуро наблюдал за этим действием и покусывал губу. Мужчина, продолжая обнимать девушку за плечи, повернулся к русским и улыбнулся.

— Господа, позвольте вам представить капитана Алессию Капечелатро, офицера службы безопасности Ватикана.

— Алессия? — пробурчал Андрей. — Значит, снова наврала, значит, не Паола.

— Прошу прощения, господа, — снова заговорил мужчина. — Но в нашей работе такое случается часто. Я понимаю, что у вас были все основания не обращаться к нам, а идти своим путем. Но, к счастью, мы вышли все к одной цели. Террористы задержаны, они будут переданы итальянскому правосудию, им предъявят обвинения.

— Что вы им предъявите? — пожал плечами Максим. — Вы вон туда сходите.

Он присел на корточки и схватил за плечо одного из раненых итальянцев.

— Ну-ка, повтори, что мне говорил!

— Лаборатория здесь, арабы что-то химичили. Вон там, за дверью, в подвале.

Карабинеры втащили Саби с перевязанной рукой и следом за Росляковым все отправились по ступеням вниз. Вскоре нашли, где включается свет, и перед глазами предстали кирпичные стены большого подвала со сводчатым потолком. Несколько столов, обитых листам нержавеющей стали, были заставлены химическим оборудованием. В углу громоздился вытяжной шкаф.

Саби морщился от боли и угрюмо молчал, несмотря на тычки и угрозы. Потом он вдруг сказал, что будет давать показания. Его отпустили. Араб подошел к одному столу, снял стеклянную крышку с продолговатого сосуда и что-то взял. Одно движение, он уколол себе руку.

К Саби кинулись сразу несколько человек, но он не сопротивлялся. Лицо араба побледнело, на верхней губе и лбу выступили крупные капли пота. Его усадил на стул.