Тэлон (ЛП)

Дрожащими от волнения руками я медленно снимаю обертку с коробочки, растягивая удовольствие от его первого подарка. Не представляю, что он мог для меня приготовить. Зная его и многочисленные грани его личности, от коробочки можно ожидать все, что угодно — от секс-игрушки, кляпа, например, до чего-то совершено восхитительного.

Под бумагой обнаруживается маленькая коробочка, обтянутая черным атласом. Я бросаю на Тэлона еще один быстрый взгляд, прежде чем приподнять крышку, и таю, заметив, что он улыбается, как чеширский кот.

И да, подарок восхитительный! В горле у меня тут же встает комок, и я прижимаю к губам ладонь.

— Тэлон… Где ты это нашел?

— Заказал специально для тебя у какой-то девчонки на Etsy.com. Нравится?

Нравится — совершенно не то слово. Я осторожно прикасаюсь пальцами к серебристой цепочке с кулоном в виде прозрачного шарика, в котором застыли три семечки одуванчика с крошечными парашютиками. Кажется, что они все еще движутся, вечно летя по воздуху.

— Боже мой, Тэлон! Мне очень-очень нравится! Просто нет слов!

Он вынимает цепочку из коробки и надевает ее мне на шею, осторожно застегивает маленький замочек, а затем расправляет мои волосы по плечам.

— Я запомнил, как ты говорила, что одуванчики — это послания с любовью. Теперь у тебя всегда будет такое от меня, даже когда сам я где-то далеко. Так что, если не отвечу на звонок или пропущу сообщение, у тебя есть напоминание о том, что я всегда о тебе думаю, все время, черт побери, даже если занят или веду себя как мудак.

Я опускаю взгляд на украшение у меня на груди. Это самый чудесный подарок, что мне когда-либо дарили. Часть меня хочет поскорее спрятать его в укромном уголке нашей спальни из страха, что, если я буду его носить, то он сломается, и эти три милых символа, которые для меня значат так много, пропадут.

— Очень красиво! — Я обвиваю руками его шею и целую в губы, а потом прижимаюсь щекой к его груди, крепко сжимая в объятиях. — Не знаю, что бы я без тебя делала, — тихо говорю я.

— Эй, вообще-то предполагалось, что цепочка тебя обрадует, — поддразнивает он, ласково гладя меня по волосам. — И с чего ты вдруг задумалась о том, что бы делала без меня? Никуда тебе от меня не деться. Я тут надолго.

Я еще несколько мгновений прижимаюсь к нему, потом размыкаю объятия.

— Хочешь сейчас открыть один из своих подарков?

— Нет, я хочу открыть их все завтра, как когда был маленьким ребенком, но вместе с тобой. И, если честно, нам пора выезжать. Ба будет переживать, если мы опоздаем.

Я иду следом за ним в холл, где он достает из шкафа мое пальто и придерживает его, помогая мне одеться, а затем натягивает свою старую, явно много видавшую на своем веку кожаную куртку. Это моя любимая куртка, потертая и мягкая, и Тэлон выглядит в ней как настоящий сорвиголова.

— Готова, Мармеладка? — Он поднимает три огромных бумажных пакета, набитых подарками для его родных.

Я, улыбаясь, киваю, хоть и нервничаю немного про себя, потому что это мое первое настоящее Рождество с мужем в по-настоящему семейном кругу.

Дом бабушки украшен к празднику, совсем как в кино, и битком набит людьми. Родители Тэлона, все его братья, Лукас и Айви с детьми, Вэндал, Кензи, Эви, Рейн и даже огромная, пушистая как медвежонок, собака Шторма — все сегодня здесь.

Поздоровавшись с Ба и Арией, Тэлон тащит меня в гостиную, где все болтают и смеются, угощаясь закусками в преддверии ужина. Он усаживается перед камином прямо на полу, притягивает меня к себе и обнимает сзади за талию. Здорово, что он не стесняется выражать свою привязанность на людях. Его мама, видимо, тоже обращает на это внимание и улыбается мне с другой стороны гостиной. Я почти уверена, что по окончании проекта у нее появится доступ к нашим с Тэлоном дневникам, и очень надеюсь, что ее чувства ко мне не изменятся после того, как она прочтет мой. Я ценю ее доброе отношение. Остается лишь надеяться, что она сделает скидку на то, что я кипятилась и причитала в своих записях только от расстройства и разочарований.

Нико, пес Шторма, устраивается рядом с нами, и я рассеянно поглаживаю его крупную мохнатую голову, осматривая комнату и находящихся в ней людей. Все кажутся такими счастливыми. До чего же невероятное чувство — оказаться в кругу людей, которые любят друг друга, а не орут во все горло, пытаясь обидеть и оскорбить, как это было в моем непутевом семействе. Мое внимание захватывает Ашер, сидящий в одиночестве в углу. Он не выглядит таким же счастливым, как остальные. По всей видимости, он ощущает мой взгляд, так как поворачивает голову в мою сторону и какое-то мгновение смотрит прямо на меня, а потом подмигивает и улыбается. Я улыбаюсь ему в ответ, и сердце начинает стучать чуточку быстрее. Есть в нем что-то завораживающее, некий магнетизм, словно смотришь на поблескивающую рябь темного озера перед тем, как нырнуть, пытаешься угадать, глубоко ли оно, а непонятная сила все равно тянет тебя сделать шаг. Интересно, почему его жена сегодня не здесь и почему никто никогда не упоминает ее имя?