Тэлон (ЛП)

— Не сведут. Они подберут тебе подходящую, по их мнению, пару на основе проведенных с тобой собеседований.

Несколько минут я молча обдумываю эту бредятину. Если бы кто-то усадил мне на колени идеальную девушку, жаловаться бы я точно не стал.

— А ты будешь встречаться с телочками, которые участвуют? Или хотя бы сможешь просмотреть фотки, анкеты? Сможешь выбрать мне хорошую?

— Возможно, — уклончиво отвечает мама. — Ну, так что думаешь?

— Думаю, ты решила меня использовать в качестве лабораторной мышки. Папа знает, что ты задумала?

— Да, конечно. Он считает, это отличная идея. И нет, я тебя не использую. Просто хочу видеть всех своих детей счастливыми и любимыми и считаю, что тебе необходима небольшая поддержка, и проект может ее обеспечить.

— А трахаться с ней можно?

— Тэлон! — восклицает мама. — Ради всего святого, следи за языком!

— Ну так, можно?

— Конечно. Это настоящий брак. У вас будет свадьба, вы дадите настоящие брачные обеты. Будете вместе спать, жить и все прочее. И вообще, я предпочитаю, чтобы ты говорил «заниматься любовью».

Я качаю головой и смеюсь над ней.

— И это говорит женщина, которая только что выпустила эротический бестселлер, — поддразниваю я. — Мам, серьезно, это самая больная идея из всех, что ты пыталась с нами провернуть. А это о многом говорит. Я же знаю, что ты используешь нас всех и истории, которые из нас выуживаешь, в своих извращенных книжках, но этому безумству точно нет равных.

Она откидывается в кресле, скрещивает длинные ноги в лодыжках и понимающе улыбается.

— Тэлон, я тебя хорошо знаю. Ты мой младший сын, и с тобой я провела времени гораздо больше, чем с твоими братьями. Ты всегда был таким милым, добрым мальчиком и тебе всегда нравилось быть любимым. Я уверена, ты должен быть немного заинтригован моим предложением, правда ведь?

Вообще-то, я и правда заинтригован, но сам не знаю почему. На мой взгляд, на всем этом проекте крупными буквами написано «КАТАСТРОФА».

— Да, думаю, ты права. Если все получится, будет довольно круто. Я устал от этой херни, от бестолковых свиданий, шлюховатых телочек, женщин, которые хотят быть со мной только потому, что я в группе.

— Вот видишь? Эта девушка понятия не будет иметь о том, кто ты такой. Ни малейшего.

— Эта мысль мне нравится.

— Если тебя возьмут в программу, ты должен будешь полностью погрузиться, отнестись к проекту со всей серьезностью, это касается всего, что с ним связанно.

— Ладно.

— Да, и тебе нельзя будет изменять девушке. Я не потерплю неверности в нашей семье, — предупреждает она. — Если ты окажешься с ней несчастлив, будь добр, дождись окончания шести месяцев и расстанься по-человечески, прежде чем прикасаться к другой женщине. И никаких поклонниц, фанаток и психованных бывших подружек! Это понятно?

— Ого! Спасибо, что веришь в меня, мам.

— Ты забыл, что я замужем за музыкантом. — Она наклоняет голову в сторону. — Поверь мне, я знаю, что говорю.

— Папа бы тебе никогда не изменил. Он тебя обожает до одури.

— Что верно, то верно, но других женщин это не останавливало, попыток соблазнить его было немало.

Решение приходит очень быстро.

— Если вы с твоей безумной компашкой сможете разыскать женщину моей мечты, я ей изменять не буду.

— В этом и цель программы, Тэлон. Просто отнесись к ней непредвзято и со всем сердцем.

Я сжимаю в руках мячик для снятия стресса в виде сердечка, который поднял со стола мамы, и улыбаюсь.

— Ладно, мам. Я согласен. Вызов принят. Посмотрим, может, ты и правда сможешь найти для меня идеальную телочку.

Глава 4

АЗИЯ

Я сижу за своей допотопной швейной машинкой, пытаясь собрать воедино то, что должно быть платьем, когда в мою квартиру практически влетает Кэт.

— Конец твоим страданиям, подруга дорогая! Я нашла абсолютно грандиозное решение твоей проблемы, и, не поверишь, оно в буквальном смысле свалилось на мой рабочий стол. — Она направляется прямиком к моему холодильнику и наливает себе из кувшина стакан фруктовой воды, которую я приготовила вчера.

— О какой проблеме идет речь?

Кэт достает из сумочки смятый лист бумаги, весь исписанный и исполосованный желтым маркером.

— О твоей проблеме с мужчинами, — поясняет она.

— Кэт… нет. У меня все в порядке.

— Неправда. Ты, девочка моя, уже три года ни с кем не спала. Тебе двадцать пять лет. Как твоя лучшая подруга, я просто не могу позволить твоей вагине провести в страданиях еще один год.

Я хмурюсь с деланным отвращением и вытаскиваю платье из-под лапки швейной машины.

— С моей вагиной все в порядке, спасибо большое за беспокойство.

— Зашибенская ткань! — восклицает она, щупая платье из мягкой ткани с рисунком. — Сошьешь мне что-нибудь из нее? И нет, твоя вагина не в порядке. Она уже превратилась в одинокую черную дыру и вопит, требует любви и долбежки.

— Уверена, ты ошибаешься.

— Вот и нет. Я слышу ее вопли. Но вот это, — она поднимает вверх листок бумаги, — все изменит. И даже больше.

Я потираю виски, в которых начинает пульсировать головная боль и, прищурившись, заглядываю в бумажку.

— Ну и что это?

— Это самый крутой социальный эксперимент, о котором я слышала.