Он поднимается, протягивает мне руку и помогает подняться. Черт! Как же не хочется, чтобы он уезжал. Сердце у меня в груди сжимается в тяжелый комок, пока мы, держась за руки, идем к двери. Как это вообще получилось? Всего несколько недель назад я даже не была уверена, нравимся ли мы друг другу, а теперь… Даже не знаю, как это назвать…
Возле двери Тэлон неуверенно останавливается, и в холле на несколько секунд повисает неловкая тишина. Жаль, что я уже не маленький ребенок, так бы и вцепилась ему в штанину, закатила бы нешуточную истерику, только чтобы он остался дома. Но закатывать драматичные сцены прощания со слезами и соплями в разные стороны не в моих правилах, поэтому заставляю себя улыбнуться.
— Ладно, удачного турне! — глупо желаю я ему на прощание.
— Тебе тоже не скучать, Мармеладка. — Тэлон берет чемоданы, вешает на плечо спортивную сумку.
— Позвони или напиши, когда будет время?
— Ладно, наберу, когда мы тронемся. Не забывай закрываться и держи телефон рядом. И сходи развеяться.
— Ладно. — Я быстро целую его в губы, чувствуя, как к горлу подкатывает комок.
Не плакать. Не плакать. Он решит, что ты совсем идиотка!
Стоя на крыльце, я наблюдаю, как Тэлон спускается по лестнице, проходит по обрамленной кустами и цветами дорожке к машине. Макс выходит ему навстречу, приветливо машет в мою сторону, затем забирает у него чемоданы. И когда Тэлон уже практически садится на заднее сиденье автомобиля, я не выдерживаю.
— Тэлон! — кричу я, сбегая вниз по лестнице и дорожке, но далеко продвинуться не успеваю, потому что он ловит меня в объятия на полдороге и жадно прижимается губами к моим губам.
И вот мы уже превратились в слащавую парочку из голливудского ромкома, но мне плевать, потому что это — настоящее. Это — мы
— Прости! — выдыхаю я между поцелуями. — Не хотела превращаться в бестолковую женушку, истерить из-за твоего отъезда.
Он берет в руки мое лицо и еще раз горячо целует меня. Кажется, если бы только было можно, мы забрались бы внутрь друг друга, чтобы не расставаться. Так бы и проглотила его!
— Истери сколько влезет, женушка. Это же круто!!! — смеется он.
Я крепко обнимаю его, словно пытаясь объятиями выразить все, что сейчас чувствую.
— Иди, мой хороший… Только давай, когда вернешься, продолжим с этого же места?
Он медленно кивает, глядя мне прямо в глаза, и в его взгляде я вижу все то, что чувствую.
— Ничего не изменится, Аз, — уверенно заявляет он, беря мои руки в свои. — Мы движемся только вперед. Как только я вернусь домой, мы продолжим ровно с того же места, где остановились сегодня утром. Поэтому я жду, что ты будешь ждать меня в полной готовности: вся такая вкусно пахнущая, и обязательно с этой мятной фиговиной на губах. Забились?
— Забились! — не могу сдержать улыбки я.
— А теперь марш в дом, и пришли мне милое селфи с Пикси. — громко командует он, игриво шлепая меня по попе.
Мы снова целуемся под раскатистый хохот Макса, стоящего рядом и наблюдающего патетическую сцену, а потом Тэлон направляется к машине и исчезает за тонированным стеклом.
— Не переживайте за него, миссис Валентайн, — приободряет меня Макс. — Скоро увидимся.
Я машу им вслед до тех пор, пока машина окончательно не скрывается из виду, и только потом захожу обратно в дом, который уже кажется стал в два раза больше, пустынней и тише без Тэлона. Да, долгие будут двадцать дней…
Несколько часов спустя, заслышав жужжание мобильника, я едва ли не роняю его на пол от восторга: сообщение от Тэлона.
Я обхожу все комнаты в доме, держа Пикси на руках, хотя не уверена, зачем именно. Разве что проверить, закрыты ли все окна и двери, и не прячется ли где-то сумасшедший маньяк, готовый атаковать, как только я усну.