Тэлон (ЛП)

— А знаешь, кто займет мое место на следующих концертах? — спрашивает он с невеселым смешком. — Этот мудила Финн.

— Финн?

— Ага. Он же лучший друг Лукаса, вот тот и убедил его быстренько запрыгнуть в самолет и закончить турне вместо меня.

— Ну и что? Разве это не хорошее решение для группы? Было бы намного хуже, если бы пришлось отменить остальные концерты?

— Еще бы. Но только я ненавижу этого говнюка.

— Я знаю, но он помогает твоей группе, разве это не самое главное?

— Он не просто помогает, Аз. Он меня тыкает мордой прямо в это дерьмище.

Я тяжело вздыхаю. До меня наконец дошло, что его отношение к происходящему в ближайшем обозримом будущем в лучшую сторону не изменится.

— Уверена, ты преувеличиваешь. Постарайся отдохнуть. Вот что сейчас самое важное.

— Какая на хрен разница? При таком раскладе как сейчас я через неделю буду инвалидом.

— Это неправда.

— Где кошка? — спрашивает он неожиданно.

— Дома.

— Одна?

— Нет, — отвечаю я. — Кэт согласилась побыть у нас, пока мы не вернемся.

— Тебе лучше вернуться прямо сейчас. Мне ты здесь не нужна.

— Мне все равно. Я тебя не оставлю, — ласково поглаживая его руку в районе запястья, сообщаю я. Осторожные медленные надавливания на точки запястья могут уменьшить тошноту. — Я остаюсь здесь, нравится тебе это или нет.

— Помогает немного, — спустя несколько минут уже спокойнее признается он. — Я по тебе скучал.

— Я тоже по тебе скучала, — признаюсь я, чувствуя, как тает мое сердце от одного проблеска того Тэлона, к которому я привыкла.

— Дэнни сейчас наверняка выглядит жутко привлекательно на моем фоне, а?

— Нет, — яростно мотаю головой я. — Совсем нет.

Его глаза опять начинают двигаться из стороны в сторону.

— Кажется, меня сейчас снова вырвет.

До самого вечера в состоянии Тэлона ничего не меняется: он немного разговаривает, потом начинается головокружение, следом идет приступ рвоты, он начинает злиться, и все начинается сначала. Мне очень его жаль и хочется хоть как-то облегчить его мучения. Никогда еще не чувствовала себя такой беспомощной.

Наконец-таки появляется врач. Он, в основном, пересказывает все то, что Ашер уже объяснил мне ранее, только с большими медицинскими подробностями. Я наблюдаю за тем, как Тэлон, мрачнее тучи, молча слушает его.

— Мы хотим начать лечение несколькими препаратами, которые должны облегчить ваше состояние. Если все пойдет по плану, послезавтра мы сможем вас выписать. Я направлю вас к врачу, практикующему в вашем городе, и вам нужно будет обратиться к нему немедленно, чтобы разработать план систематического лечения.

— Вот здорово! — с сарказмом восклицает Тэлон и отворачивается в сторону.

Я провожаю доктора в коридор, когда он выходит из палаты.

— Есть надежда, что слух в этом ухе восстановится? — спрашиваю я, стараясь говорить потише.

— Боюсь, нет, — хмурится он в ответ. — Скорее всего, потеря слуха будет прогрессировать. Обычно при болезни Меньера происходит именно так. Имеет смысл рассмотреть возможность приобрести слуховой аппарат. Некоторые пациенты отмечают улучшение качества жизни со слуховым аппаратом.

Сердце у меня сжимается. Тэлон не согласится на слуховой аппарат; он слишком гордый.

— Мой муж — музыкант. Слух для него очень важен.

— Я понимаю, миссис Валентайн. К сожалению, в вашем случае мы не очень много можем сделать. Мне очень жаль.

Я лишь киваю в ответ. Реальность происходящего наконец укладывается у меня в голове. Жизнь моего мужа кардинально изменится. За те короткие пять месяцев, что я его знаю, у нас было много хороших и плохих моментов, но масштабы новоявленного несчастья представить сложно. Ашер прав — нам нужно быть сильными, чтобы вместе справиться с бедой, и, хотя сама я уверена, что останусь преданна ему, несмотря ни на что, сомневаюсь, что у меня было достаточно времени доказать Тэлону, что я ему настоящая жена, в полном смысле этого слова. В болезни и здравии, в беде и в радости. Это не про то, чтобы продержаться до конца эксперимента, надеясь, что все получится, это про то, чтобы быть вместе всю жизнь.

Чуть позже навестить брата заходят Ашер и Шторм. Они сообщают, что родители приедут завтра. Откровенно говоря, я не уверена, будет ли Тэлону легче или тяжелее оттого, что рядом родители. Похоже, пока мы лишь раздражаем его всё сильнее.

— Кажется, лекарства начинают действовать, он из-за них такой вымотанный, — говорит Шторм. — Нам лучше вернуться обратно в отель.

— Вы, парни, поезжайте. Я побуду здесь еще немного.

— Тебе тоже нужно отдохнуть, — напоминает Ашер. — Завтра перед отъездом мы еще заглянем.

Шторм поворачивается в мою сторону:

— Эви просила позвонить ей, если захочешь поговорить.

— Спасибо, — улыбаюсь ему я. — Позвоню ей завтра.

После того как они уходят, я немного прибираюсь в палате и приношу мужу еще одну бутылку имбирной содовой и стакан воды, а также свежую влажную примочку на лоб. Похоже, они ему нравятся. С тех пор как медсестра принесла Тэлону выписанное врачом лекарство, рвота прекратилась, так что есть надежда, что сегодня ему удастся немного отдохнуть.