Тем тяжелее будет падение

— "Кукушка хвалит петуха за то, что хвалит он кукушку". Что дальше?

— Лови леску, я на конец грузило подцепил, чтобы докинуть. Привязывай «посылку», и я пошел.

— Все правильно.

Иван привязал к леске целлофановый пакет с тетрадью и кассетами. Нырок протащил его через решетку и пополз назад. Иван тем же мучительным путем, не торопясь, вернулся в спальню Грановской. Закрыв за собой дверь, он облегченно вздохнул и взялся за рацию.

— Операция в здании завершена, превращаюсь в Бабу Ягу и вылетаю на метле через трубу. Забери все оборудование и утопи в резервуаре. На берег выходи чистым. Коридор к обзору не подключай, там еще дым не рассеялся и лишний предмет на стене висит.

— А охранников и стоп-кадр устраивает.

— Тем лучше. Встретимся у машины.

Иван выбросил все лишнее в дымоход, собрал сумку и вновь превратился в трубочиста. Через десять минут он сидел на краю трубы с включенной рацией, настроенной на нужную волну. Тишина оборвалась, послышались щелчки и знакомый мужской голос.

— Патрон, первый появился. Уже сидит на крыше. Второго ребята встречают. Кажется, дело подходит к развязке.

— Три часа работы! Скоро светать начнет. Проведете их просекой, на дороге можете на хозяйку напороться. Поосторожней. Я встречаю вас у третьей опушки за пролеском…

— Все понял, патрон.

Иван настроился на другую волну. Ему тут же ответили.

— Я в боевой готовности, «Петушок».

— Отлично, «Сокол»! Распускай свои крылышки через тридцать минут. Вся надежда на тебя. Отбой, меня уже ждут.

Иван выключил рацию и бросил ее в трубу. На землю он спускался так же эффектно, как восходил на крышу. Внизу его ждали четверо охранников. В то же время Родион и Нырок надевали на себя акваланги.

— Назад доберемся минут за пять, — рассуждал Капралов. — Из трубы нас пробкой вышибет. Дойдем до плотины, и ты на дно. Двадцать минут по часам, и выныривай. Строго на север сто пятьдесят метров, фонарный столб у забора. Короче, сам все знаешь.

— Не дергайся, Родя. Считай, дело сделано. Я ведь как пес могу под забором за считанные минуты подкоп вырыть.

— Нет нужды. Ну, с Богом!

Они нырнули в бурлящий колодец. На берегу у плотины Родиона встретила не менее почетная делегация охранников. Ему помогли снять тяжелый акваланг и резиновый костюм, надетый на спортивный. В нем его и сопроводили до машины. В салоне «Газели» сидел грустный Иван и трое охранников, за рулем был Филипп. На полу стояла объемистая сумка Ушакова. Родион сел в машину и удивленно осмотрелся.

— Все нормально, приятель! — похлопал напарника по плечу Иван. — Нас вывезут из опасной зоны с почетным эскортом.

— Молодцы, ребята! — добавил Филипп, и машина тронулась с места.

Их везли через лес дорогой, которую они не знали. Везли минут десять, приблизительно километров шесть-семь. На опушке машина остановилась.

— Теперь вы пересядете в тот микроавтобус, и он довезет вас до Москвы, — сказал Филипп, указав на «фольксваген». — Генерал лично будет вас сопровождать. Он очень беспокоился за вас. Душевный старик.

Охранники, как конвоиры, сопроводили взломщиков из одной машины в другую.

В салоне микроавтобуса их ждал улыбающийся Корякин. К его ногам и положили сумку Ивана. Генерал имел свою охрану из трех человек, вооруженных короткоствольными автоматами. Филипп со своей группой вернулся в «Газель».

Теперь командовал Корякин.

— Поехали! — отдал он короткий приказ шоферу и, продолжая улыбаться, посмотрел на героев. — Как только я вас увидел, Борис, мне внутренний голос подсказал, что у вас нет в жизни преград. Надеюсь, я не ошибся в своей оценке?

— Корякин нагнулся и расстегнул сумку. Сверху лежал целлофановый пакет с кассетами и толстой тетрадью. Под ними пачки долларов. — И сколько здесь? — немного опешив, спросил бывший генерал.

— Один миллион триста тысяч долларов. Вы ошиблись, Федор Иваныч, Грановская держит деньги в главном сейфе. Доказательство налицо.

— Хороший куш! Вот что я вам скажу, мужики. Убить вас у меня рука не поднимется. Таких талантов на земле единицы. Я остаток жизни буду мучиться.

Совесть загрызет, и врагом вашим быть не хочу. Кассеты вы достали, и я обязан за них заплатить. Работа денег стоит. — Он отсчитал десять пачек и бросил их под ноги Ивану.

— Ваш гонорар. О тетрадке не беспокойтесь. Я сам лично передам ее губернатору.

— Мы за нее уже свои деньги получили, — холодно ответил Иван. — А там — ваше дело.

— Вы умный человек, Боря. Мне бы вас встретить лет пять назад, такие горы свернули бы! А сейчас я уже не тот. Зато у вас вся жизнь впереди. — Машина остановилась на шоссе.

— Ну вот и все. Дальше наши дорожки расходятся, — заключил Корякин. — Забирайте гонорар и прощайте.

Иван поднял с пола доллары, и они с Родионом вышли из машины. На такси до города у них хватало денег.