Темная душа нараспашку

— А как же должно быть, чтобы ваше внимание все же цепляло? — я упорно вела его к интересующей меня теме.

— Понимаете, Татьяна, это раньше было модно появляться в обществе с длинноногой моделью, имеющей параметры девяносто — шестьдесят — девяносто, но это время прошло. Сейчас подобная спутница уже никого не цепляет, и в свете с ней лучше не появляться, иначе решат, что пришел со шлюхой.

— Серьезно? А я была уверена…

— Несомненно, вы ориентировались на то, что видели на телеэкране? Да, там принято показывать красоток, но замечу: их делают такими на время съемок, в остальном — это самые обычные люди, такие же, как и мы с вами. Причем чем вы неординарнее, естественнее, тем больше это ценится.

— Вы меня удивляете. В это трудно поверить.

— И все же это так. Время малиновых пиджаков, крутых тачек, колец и моделей под боком прошло. Сейчас на них западают только в глухой провинции. Там отсталое представление о мире, да к тому же многие из местных богачей все еще не насытились шиком и блеском. Но в верхах этой жизнью большинство давно наелось. Нужно лишь подчеркивать естественную красоту, а не преображать ее.

Станислав поднял фужер с вином, неожиданно предложив Гарику выпить за даму. Я тоже сделала маленький глоток, ожидая продолжения этого занимательного рассказа. На самом деле я не столько слушала, сколько пыталась понять, правду ли говорит мужчина или же работает, что называется, на публику. Он вполне мог высказывать общее мнение, тогда как сам тяготел к чересчур юной естественности, к детям. Это можно было допустить.

— Меня также бесят бедные девицы, грезящие о том, чтобы выскочить замуж за богатого и тем самым сразу разрешить все свои проблемы, — скривив презрительную мину, продолжил между тем Станислав. — Не перевариваю и наивных романтически настроенных дур, которые днем и ночью грезят о принцах на белом коне.

— Тогда какие же женщины вам нравятся?

— Какие? Пожалуй, те, что чего-то стоят, которые знают себе цену, умеют самостоятельно зарабатывать. Независимые, решительные…

— Те, кто что-то собой представляет, — уточнила я. Трейгис кивнул и тут же услышал вопрос на засыпку: — Да, но если рассматривать все с их точки зрения, то зачем умной и самостоятельной женщине нужен денежный мешок с неврозами? Вокруг нее и без этого кружит куча мальчиков, заглядывающих ей в рот.

— Верно, незачем, — горько вздохнул Станислав, — потому таких женщин вы здесь и не встретите. Тут только их полные противоположности.

— Поэтому из этих «полных противоположностей» вы предпочитаете выбирать себе только любовниц? — опять же прямо спросила я.

Но Трейгиса мой вопрос не смутил. Он спокойно произнес:

— Это кому как нравится. Вообще, сейчас мода на любовниц с эстрады. Большинство моих знакомых присматривают себе юных певичек, раскручивают их. Видимо, это льстит их самолюбию.

— А вы, значит, не такой? — в этот вопрос я вложила непомерно много недоверия, и это заметил даже Гарик, незаметно пнувший меня ногой под столом.

— О-о, сколько агрессии! — улыбнулся Станислав. — Вижу, я разочаровал вас.

— Значит, вы врали?

— Ничуть. Все сказанное — чистейшая правда: вы же сами хотели ее услышать. — Мужчина явно наслаждался моим состоянием. Как и многим другим, ему тоже нравилось быть на высоте, демонстрировать свое превосходство.

Только он не знал, с кем имел дело, и уж точно не ожидал услышать от меня напрямую обвинения в том, о чем — он был уверен — никто не знает.

— Ага, значит, и вы выбираете себе здесь десерт. Причем вы, как я могу судить, любитель клубнички, сочной и молодой.

Станислав пока еще не понимал, о чем идет речь, но подсознательно уже напрягся.

— Интересно, такие молодильные яблочки, как Лиля, тоже среди таких, как вы, популярны? Или, может, сделаете вид, что школьницы вас не интересуют… А я ведь надеялась, что вы и про них в своем рассказе упомянете. Что ж вы их без внимания оставили?

Наши взгляды буквально схлестнулись над столом, а Гарик вжался в стул, даже не зная, чего от обоих можно ожидать. Но ничего катастрофического не произошло — Трейгис попросту усмехнулся на мое заявление и преспокойно произнес:

— Вы все совершенно не так поняли, Танечка. Уж не знаю, откуда вам стало известно, что я знаком с этой девочкой, но я этого и не отрицаю.

— Ага, значит, сознаетесь… — обрадовалась я.

— Не сознаюсь, а признаюсь, — холодно поправил меня мужчина. — Признаюсь в том, что я ее знаю. Только не пойму, что у вас за подозрения на наш счет?

— Да вот, интересуюсь, как давно вы запали на эту девушку? Что вы ей пообещали, чтобы она была с вами?

— А вы разве видите ее со мной? О, да вы, похоже, знакомы с ней ближе, чем я мог себе представить. Вы ее родственница?

— А если бы и так?

— Да вы не кипятитесь, успокойтесь, — подливая мне вина, спокойно продолжил разговор Трейгис. — Не знаю, что у вас там произошло, но могу заверить, что я к этому не имею никакого отношения, разве что косвенное. Так что с ней приключилось?

— А то вы не знаете, — усмехнулась я, не веря в то, что Станиславу неизвестно о беременности Лили.