Темная судьба (ЛП)

Она описала произошедшее с Сильвией Кренделл и немецким пилотом, и заканчивала, когда миссис Брюстер принесла тарелку с пышным омлетом с травами и сыром, жареной картошкой и тостом и поставила перед ней. Поняв, что она снова умирала от голода, Ребекка сказала:

— Прошу прощения… — и напала на еду.

— Нам нужно найти человека, которому можно изменить взгляд на жизнь, — задумчиво сказала миссис Рейнфорд.

— Может, викарий? — предложила Рейчел. — С ним в последнее время довольно сложно.

— Ах, отличный выбор. Ребекка, когда доешь, мы навестим мистера Эндрюса.

Ребекка проглотила кусочек омлета.

— А что у него аз проблема?

— У меня есть подозрения, но я хочу послушать твои варианты.

Ребекка вдруг стала меньше ощущать голод.

— А если я не смогу повлиять на его разум? От меня не будет проку.

— Мы придумаем что-нибудь еще, — мисси Рейнфорд похлопала Ребекку по руке. — Нет повода переживать. Думай о том, что ты увидишь в прошлом! Уверена, тебе будет интересно.

Ребекка знала, что она была права. Но она лишь надеялась, что не сделает ничего глупого по ошибке.

ГЛАВА 29

— Деревня сейчас намного меньше! — воскликнула Ребекка, пока шла с Рейнфордами в Лэкленд. Она посмотрела на церковь Святого Петра у воды и сказала. — Думаю, это не удивительно, но знакомые черты, как башня церкви и гавань, смотрятся странно, когда столько еще не построено.

Рейчел отметила:

— Пока что зеркалом путешествовали только из-за срочных проблем. Но было бы мило просто пройти сквозь него, чтобы посмотреть на другое время.

— Временной туризм? — Ребекка поежилась. — Ты не захочешь проходить сквозь зеркало без хорошего повода!

— Все, кто это делал, так говорят, — заметила миссис Рейнфорд. — Мне хватает слушать впечатления других и оставаться в своем времени. Давайте остановимся у церкви, — она замерла. — Тебе можно в христианскую церковь, Ребекка?

— О, да, это не проблема, — Ребекка прошла за Рейнфордами в здание. Красивые окна с витражами пропускали свет разных цветов. В 1940 эти окна вытащили и убрали туда, где их можно было уберечь от бомб нацистов. Но церковь все равно источала умиротворение веков служб. Семейная синагога Ребекки во Франции ощущалась похоже.

— Мистер Эндрюс, наверное, в доме священника, если не слушает прихожан, — сказала миссис Рейнфорд, пока вела девочек сквозь дверь сбоку. Ряд деревьев отделял двор церкви от крупного каменного дома.

Они пошли по неровной тропе, соединяющей церковь с домом, и Ребекка увидела молодую женщину с ребенком на руках, сидящую на скамье в саду, она рассеянно смотрела на море внизу.

Миссис Рейнфорд сказала:

— Это жена викария. Давайте поздороваемся, — она крикнула. — Здравствуй, Мэри! Греешься на солнышке?

Молодая женщина подняла голову. Она была довольно милой, с бледным овальным лицом, золотистыми волосами, собранными в строгий пучок у шеи, и голубыми глазами, покрасневшими от слез. Она постаралась улыбнуться.

— Лили, Рейчел, рада вас видеть.

Тактично игнорируя следы слез, миссис Рейнфорд сказала:

— Мэри, это Ребекка Уайт, дочь моей школьной подруги. Она приходит в себя после лихорадки, так что приехала к нам подышать морским воздухом.

Мэри и Ребекка поздоровались, и миссис Рейнфорд склонилась к ребенку, которому было полтора года на вид. У малышки были золотистые кудри, розовые щеки и ангельская улыбка.

— Как моя крестница поживает? — проворковала она, щекоча горло девочки, словно та была котенком. — Как мисс Фелисити?

Девочка радостно засмеялась.

— Тетя Лили! Рей-шель! — ее произношение было не самым хорошим, но она выглядела счастливо.

— Она такая красивая! — воскликнула Ребекка. — Можно ее подержать?

— Если хочешь. Она уже тяжелая.

Ребекка подхватила Фелисити, задев при этом руку Мэри. Печаль, смятение, любовь и тоска по доброму мужу, за которого она вышла замуж, и который теперь с презрением отворачивался от нее.

Страдания жены точно были связаны с проблемами мужа, и Ребекка поболтала немного с Фелисити и вернула ребенка. А потом она и Рейнфорды попрощались и пошли к дому.

Юная горничная отвела их к кабинету викария. Мистер Эндрюс был не меньше, чем на пятнадцать лет старше жены, тощий, с мрачным взглядом. Он встал и вежливо поприветствовал гостей, а Ребекка подумала:

«Он просто в аду».

Она ощущала его боль, хоть не знала причину. Ребекке нужно было узнать больше, и она протянула руку, когда миссис Рейнфорд представила ее.

— Рада знакомству с вами, мистер Эндрюс. У вас такая красивая церковь!

Он удивился желанию девушки пожать руки, но не возражал.

— Я лишь слуга в ней, — сказал он, напрягшись. — Она принадлежит Богу.

Их руки соприкоснулись, и Ребекка ощутила волну отчаяния, что чуть не сбила ее.

«Церковь принадлежит Богу и Лэкленду, а я недостоин их».

Его вера была сломлена. Но почему?

Она проникла глубже в его разум, оказалась во тьме сомнений и терзаний. И в центре была его жена. Его красивая жена, которую он отчаянно любил, но которой не доверял. Дочь, которую он обожал, но она была не его.