Темнейшее поражение (ЛП)

- Хорошо, - проворчал он, - Можешь сделать кого-нибудь хромым, - в то же время он будет придерживаться своего первоначального плана. Пока она будет сокращать число своих конкурентов, он изучит лагерь Гарпий. Планировка, расположение часовых, время переклички, - Работай руками, хотя бы потому, что резать как-то грубовато, - на самом деле, он просто не хотел нечаянно наследить кровью в палатке, оставив после себя доказательство своих намерений.

- Больше ничего не говори. Я подготовилась к небольшому бою без резни, - она скользнула рукой в свои… трусики? Да. Святые небеса, да. Прямо по центру, где наверняка она была теплой и влажной, готовой для его рта, его члена, - У меня кое-что есть, думаю, тебе понравится.

Черт, да. Страйди-Монстр весьма быстро стал весьма неудобным, и ага, позади него определенно вился змееподобный след. А затем Кайя поразила его, вынимая руку обратно и разжимая ладонь. В центре лежал небольшой серебряный брусок.

Разочарован и удивлен, он нахмурился.

- Что это?

- Смотри, - она ухватилась за один конец и дернула запястьем. Щелчок. Брусок вырос на несколько дюймов. Еще щелчок, еще несколько дюймов, до тех пор, пока эта чертова штуковина не стала напоминать огромную полицейскую дубинку. Или Страйди-Монстра.

- Я тоже хочу себе такой, - сказал он.

Ее глаза вспыхнули удовольствием.

- Я знаю, правда. Однако руки прочь, мальчик-демон. Этот мой. А теперь пошли, - и она двинулась дальше.

- Эй. Я твой супруг. Все твое — мое, девочка-Гарпия, - и что бы вы думали? Произнести это звание, на этот раз, было не так сложно.

Он пополз за ней. Наконец они добрались до границы временного лагеря, о чем свидетельствовал огонь, потрескивавший в центре площадок. В первые дни здесь, на земле, охота на Ловцов зачастую приводила его в такие же лагеря. Разнообразные палатки, валуны в качестве стульев и дичь, зажаренная на огне.Только там территорию всегда патрулировали солдаты.

- Здесь никого, - прошептал он.

- Я знаю, - ответила Кайя. Она вздохнула, подавленная?

Обитатели в спешке покинули лагерь. Об этом свидетельствовали шаркающие следы ботинок в грязи, словно они двигались слишком быстро, чтобы успевать подбирать ноги. Дичь сгорела, обугливаясь все сильнее с каждой прошедшей секундой, завитки черного дыма поднимались в небо. На земле лежали опрокинутые бутылки с водой, из которых лилась жидкость.

- Я слышала, как они бежали с корабля, - добавила она, - Но надеялась, что хоть несколько отстанет.

Неужели никто больше не защищает свою территорию?

Она их слышала? Тогда как он, обученный солдат, не слышал ни гребаной души? Нет нужды в эго-контролере. «Так не отвлекайся. Не забывай о Главной Цели. Жезл — и вовсе не тот, что у тебя в штанах».

- Я проведу осмотр территории. А ты оставайся здесь, вести наблюдение.

- Ни за что! Я все обойду. А ты останься на месте.

- Черт возьми, Кайя. Ты лучше… ухм, - что-то жесткое обернулось вокруг его лодыжки и, дернув, оттащило назад. На полпути он развернулся, сел, несмотря на движение и оттолкнул нападающего. Послышался болезненный женский вскрик, когда его противник запнулся, и он был свободен.

«Победа», сказал вдруг Поражение, заговорив впервые с тех пор, как они покинули мотель. Есть. По крайней мере, на мгновение. Женщины воины окружили его, глядя сверху вниз. У каждой было какое-то оружие, от мачете до топоров и кинжалов эпохи Неолита.

Так, так. Он медленно поднялся, ладонями вверх, сама невинность — и все ложь.

- Доброго вечера, леди. Чем мы можем быть полезны?

Кайя пригнулась к земле и пронзительно завопила. Он распознал этот вопль. Ею завладела Гарпия. Из-за мысли, что его ранили? Или потому что другая женщина приберет его к рукам? В любом случае, она смотрела на мир сквозь красно-черную пелену, жаждая ощутить на языке вкус крови.

- Мой, - произнесла она низким, двоящимся голосом. Это было всего лишь ее предупреждение, прежде чем броситься в атаку.

Когда она завертела той палкой, с грацией и умением, которые поразили его, Поражение захныкал, еще настойчивее требуя победы. Она двигалась словно танцовщица. Смертельная, психованная танцовщица, жаждущая остаток жизни провести в тюрьме. Типа МОЯ женщина. Металл обрушился на их кости, послышался треск. Еще вскрики, несколько стонов. И тогда началась настоящая битва. Когда Кайя повернулась, он увидел выражение ее лица. Холодное, беспощадное. Красные всполохи присоединились к черноте ее глаз. Словно огонь. Настоящий, потрескивающий огонь. Он мог ощутить их тепло, отчего на коже выступила испарина. Даже ее кожа излучала лазурное свечение. Не сияние Гарпий, с теми восхитительными осколками радуги, спрятанными под поверхностью кожи, а горячайшие огненные вспышки.

Он вспомнил их поцелуй — опять — как она зажгла его, какой горячей была. Живой огонь. Это возбудило его, заставило почувствовать вне своей игры. Теперь ему было интересно… Было ли это демонстрацией некой силы?