Темнейший воин (ЛП)

Даже сейчас его переполняло чувство вины. Забрав Джиллиан в Амарантию, Пьюк наставил её на определённый жизненный путь. По сути, он предопределил судьбу Джиллиан, невинной, пережившей трагическое детство. Потому что, даже если он разорвёт их связь прямо здесь и прямо сейчас, то не принесёт ей никакой пользы. Пророчество было произнесено, оно сбудется, как бы они ни старались его обойти.

Разве Син не доказал этого?

- Ну и? Где Уильям? - спросила Джиллиан.

Это имя у неё на губах! "Ненавижу его!" Пьюк хотел схватить её за плечи и прижать к своему твёрдому телу. Он целовал бы её так глубоко, что стёр бы воспоминания об этом мужчине из её памяти.

"Где Уильям, моя сладкая? Он мёртв, если ты спросишь о нём ещё раз".

Нелепая мысль. Просто несбыточная мечта.

- Этот дурак ушёл один, надеясь выследить тебя, - сказал он, - хотя ничего не знает ни об этой реальности, ни об её обитателях.

- И ты просто его отпустил? - Её упрёк заставил его нервничать.

- Мне следовало его привязать? - Вместо этого Пьюк обыскал лагерь Шоузонов, думая, что Джиллиан может прятаться в одном из домов. Он не нашёл её, но обнаружил бесчисленное количество женщин, точащих мечи, ремонтирующих разные жилища и практикующих боевые приёмы.

Когда он ворвался в лагерь, некоторые жители мужского пола выносили мусор. Другие готовили. Третьи сидели на камнях и шили. Все выглядели... довольными.

Джиллиан создала не клан, она сотворила чудо. Народ любил её. Они следовали за ней по собственному выбору, а не из страха, настолько преданные, что отказались отвечать на его вопросы о ней.

Теперь она сделала шаг назад и повернулась на каблуках.

- Куда ты пошла? - потребовал Пьюк, хватая её за руку, чтобы удержать на месте. Он только что её нашёл. И ни за что не упустит из виду.

- Куда же ещё? На поиски Уильяма.

Он стиснул зубы, пока не заболели дёсны.

- Камерон ищет его.

- Ты счастливый ублюдок, - сказал Камерон перед уходом. - Конечно, Джиллиан уничтожила все шансы на объединение кланов и достижение мира, но она взяла жизнь за яйца и жила со страстью каждую секунду. Кто ещё может похвастаться этим?

- Они скоро вернутся, - заверил Пьюк.

Джиллиан вырвалась из его хватки, но не попыталась убежать во второй раз. Он перевёл дыхание, хотя даже не подозревал, что задержал его.

- Мне нравится наша земля, - сказал он, надеясь её отвлечь.

- Наша земля? - с трудом произнесла она.

- Несмотря на все твои разговоры о разводе, мы - муж и жена. Что твоё, то и моё.

- Согласно твоим рассуждениям, ножницы тоже мои. Отдай их мне.

Умная женщина.

- Давай я лучше перед тобой извинюсь? Прости, что солгал тебе, прости, что нарочно причинил тебе вред. Даю слово, что никогда больше не сделаю ни того, ни другого.

Она пожала плечами. Небрежное действие, и всё же она сказала:

- Лучше бы это была правда. Принц Фиана солгал мне несколько месяцев назад и сейчас снова учится ходить.

Его маленькая жёнушка обездвижила воина, который тренировался целую вечность? Пьюк почти засмеялся.

- Ты меня простила?

- Ты был прощён ещё до ударов. Это не значит, что мы лучшие друзья или типа того. Или что я доверяю тебе.

Неплохо. Для начала.

- Я также сожалею, что потратил больше времени, чем ожидал... когда ты так хотела начать встречаться с другими мужчинами. - Хриплым тоном, больше не скрывая свирепость, которая кипела внутри него, он потребовал: - Верно?

Она просто моргнула, посмотрев на него, как на непокорного ребёнка.

Думала опираться? Он убивал людей и за меньшее.

Скольких мужчин ему придётся убить за то, что они посмели желать ту, что принадлежит ему... или, что ещё хуже, прикоснулись к ней? Воин защищал свою территорию. Всегда. Никто не имеет права смотреть на Джиллиан без разрешения Пьюка.

Он же никогда не даст разрешения.

Не обращая внимания на новый крик демона, Пьюк огрызнулся.

- Отвечай.

- А ты как думаешь? В смысле, посмотри на меня. - Она провела рукой по своему пышному маленькому телу, которое он представлял себе потерянным в муках страсти. - Я такая сногсшибательная уже пятьсот девятнадцать лет. Или восемнадцать? Двадцать? Я забыла.

Её взгляд встретился с его, таким тёмным, таким красивым, её радужки цвета виски засветились так же ярко, как руны, приоткрыв ему отчаяние жены. Глубокие душевные раны, которые он когда-то заметил, уже не были так обширны, но всё ещё не зажили.

Ни один человек не смог её увлечь.

Его напряжение испарилось.

- Да, ты сногсшибательна, и это не зависит от твоего нынешнего возраста.

Она снова взлохматила волосы.

- Несмотря на моё старческое слабоумие, мне не нужна трость, пока я не сломаю или не потеряю ногу, и я не дрожу, когда пользуюсь швейной иглой... чтобы заштопать своих друзей.

- Но ты ещё не начинала встречаться, - заметил он.

Ощетинившись, она спросила:

- Откуда ты знаешь? И почему тебя это волнует?

- Кто сказал, что меня это волнует? Ты можешь делать всё, что хочешь и с кем хочешь.

Её взгляд скользнул по нему... с жаром?