Темнейший воин

— Друзья лучше, чем любовники. Его отчаянное желание спасти тебя из моих зловещих лап будет только возрастать. Он с радостью выторгует твою свободу.

— Хорошо. Допустим, ты прав, и я особенная, — сказала она. — Ты действительно думаешь, что он поможет тебе после всего, что ты сделал?

— Да. Потому что для него, — «для меня?» — твоя безопасность важнее его гордости.

— Просто… отпусти меня. — Теперь она казалась мёртвой. — Для тебя это плохо закончится.

Пьюк остановился, повернулся и пристально посмотрел на неё, но тут его мысли оборвались.

«Потрясающая. Ошеломляющая. Изысканная».

«Дразнящая. Возбуждающая».

«Моя».

«Никогда не будет моей».

Ей шло бессмертие.

Ранее он украл для неё чистую одежду. Порыв ветра — лёгкое белое платье облепило одну сторону её прекрасного тела. Вокруг её утончённого лица развивались длинные пряди волос; когда солнечные лучи ласкали её, пряди блестели разными оттенками коричневого цвета: клён, умбра и корица. Одно прикосновение, и он…

«Нужно сосредоточиться».　

— Уильям, может, и способен превзойти Сина, но твой мужчина никогда не одолеет меня. Мне нет равных. — Пьюк наклонился к ней, коснувшись своим кончиком носа её. — Возможно, ты недооцениваешь всё худшее во мне, потому что до сих пор видела только лучшее. Хочешь ощутить те ужасные вещи, которые я могу сделать?

Она побледнела, но нашла в себе силы держаться.　

— Давай. Покажи тогда мне в себе худшее. Заставь меня тебя возненавидеть.

Он выгнул бровь.

— А ты ещё не ненавидишь?

— Ещё нет, но уже близка.

Если бы она ненавидела его, расстаться с ней было бы легче.

Отлично. Пьюк замешкался на долю секунды, прежде чем вызвать новый слой льда и заморозить все эмоции. Сначала возникнет надежда, потом какое-то подобие нежности. Наконец, желание.

Безжалостно он поднял руку и вытянул указательный палец. Лучше Джиллиан знать, как сложатся их отношения. Если угрожаете его победе любым способом, то пострадаете от последствий.

— О, нет. Только не палец, — сказала она сухим тоном. Свободной рукой он сжал палец в кулак… и сломал кость, как веточку. Джиллиан вскрикнула и прижала раненую руку к груди. Её колени подогнулись, и она упала с агонией на лице, каждый вздох тяжело вырывался. Однако после нескольких минут боли рана зажила благодаря возрасту и опыту Пьюка. Она уставилась на него.　 — Поздравляю, — сказала она спокойно. — Ты превзошёл мои ожидания. У тебя есть моя ненависть и бонусом к ней идёт недоверие. Ты социопат, готовый сломать девушке кость, чтобы доказать свою правоту.

— Да, ты права. Я социопат. Я ничего не чувствую, ничего не хочу.

— Лёд, детка, лёд[1], - пробормотала она.

Может ли она чувствовать лёд через связь?

— Вижу, мы понимаем друг друга, — сказал он.

— Хочешь знать, что делает ситуацию ещё ужаснее? Иногда ты в какой-то степени оттаиваешь.

Он? Оттаивает? Это шокирует. В глубине души разлилось тепло, инстинкт защищать её, никогда не причинять ей вреда. Но он всё равно сказал:　

— Если ты задержишь меня, я сломаю ещё одну кость. Если убежишь, я буду вырезать свои органы один за другим каждую минуту, пока ты не вернёшься. Из-за нашей связи и ты потеряешь органы. И чтобы ты знала, я никогда не угрожаю. Я даю обещания. И всегда их выполняю.

Она зашипела в ответ.

«Трата времени». Когда он двинулся вперёд, у неё был выбор: последовать за ним или задержаться и понести наказание. Джиллиан пошла за ним, хотя и неохотно. Тепло продолжало топить лёд, пока облегчение и чувство вины не просочились сквозь преграду. Он обнаружил, что говорит:　

— Ты будешь очень занята в моё отсутствие. Ты будешь готовить, убирать и шить, как и все другие женщины в Амарантии.

— Мы богаты? — требовательно спросила она.

— Очень даже. А что?

— Тогда я заплачу кому-нибудь, чтобы он готовил, убирал и шил за меня. И когда мы разведёмся — а мы разведёмся — заберу половину твоего имущества.

Сейчас ему захотелось искренне улыбнуться? Невероятно.

— В Амарантии дверные проходы между реальностями вечно движутся. Я приказал своим людям ждать с транспортом в определённом месте, каждый день до моего возвращения, независимо от того, сколько времени прошло.

— Как прекрасно для тебя.

— Ты должна радоваться. Как только мы доберёмся до лагеря, ты избавишься от меня. По крайней мере, на некоторое время.

Едва заметный намёк на нетерпение пробежал по их связи, и он вздрогнул. Её рвение? Его нетерпение? В нём вспыхнуло раздражение. Веками он без проблем игнорировал, хоронил и стирал эмоции. Теперь ему придётся сражаться со своими… и с её?

— Ну. Чего же ты ждёшь? — Джиллиан вздёрнула подбородок. — Прибавь шагу, Пьюки, и постарайся не отставать.

* * *