Темное дело (сборник)

И вот уже нет народа-богоносца, а есть «новые русские» и «старые» все остальные. И вот уже Москва самый дорогой город в Европе — но это они (кто — ?) все врут, мы то знаем, что давно уже не в Европе, а в мире, в Солнечной системе, во Вселенной!.. И как приятно кружится голова, как легко покалывает где-то в районе шеи, когда вертишь головой у карты мира и капризно, обязательно капризно (это условие игры!), говоришь спутнице:

— Ну почему обязательно Соломоновы острова? Можно «метнуться» и на Маркизовые… (метнуться, метнуться, именно, метнуться, а никак иначе!!!)

Ну разве мог Ваня удержаться, когда всю страну куда-то понесло, повлекло, поманило?!..

И стал товарищ Калачев господином Калачевым, решив не отставать от остальных соотечественников. Начинал, как все: бросил НИИ и стодвадцатирублевое жалование, стал торговать по мелочам — стиральный порошок, конфеты с фабрики «Рот фронт», шоколадки, армейская фурнитура, наволочки, презервативы из Индии, кофе… Появился капитал, новые друзья и ощущение безнаказанности, появились и карманные деньги, но все равно чего-то не хватало. Калачев долго думал, чего же именно, пока вдруг не понял — статуса. Конечно же, статуса!

Ну кто он такой, Ваня Калачев? Да, никто! Мелкий спекулянт, говоря языком советского времени. Кооперативщик — длинно и противно, бизнесмен — коротко, ясно, но к Ване Калачеву это никак не относится. Вот хоть тресни — не относится!..

Что же делать? Нужно придумать статус. Придумать слово для начала. Ведь одна неглупая книга с этого и начиналась: «Вначале было Слово…»

Во время первой же попойки, которые, надо заметить, случались в Ванином кругу довольно часто, потому что надо было снять напряжение после очередной законной махинации, Калачев попытался объяснить друзьям, что его мучает, но вдруг наткнулся на полное непонимание.

— Ваня, ты лучше пей! — посоветовали ему. — Вот, хочешь, есть водочка свежая, холодненькая, прямо с балкона.

— Да пошли вы все! — обиделся Калачев. — Я серьезно, а вы водочкой мне рот затыкаете!..

— Мы не затыкаем!

— Не хочешь, не пей! Мы сами выпьем! Мы люди простые!

И «простые люди», действительно угостились водочкой «прямо с балкона», и по всему было видно, что она пришлась им по душе…

Вот на этой самой пьянке Ваня Калачев и произнес ту самую знаменитую фразу — «новые русские» — произнес, не задумываясь о последствиях сказанного, кого-то просто-напросто обругав. Однако звучное выражение подхватили, разнесли по свету со страшной скоростью. И теперь уже многие претендовали на то, чтобы быть «отцом» или «матерью» этого понятия. На первом канале ЦТ даже собрался знаменитый «Пресс-клуб» и многие, повторяю, многие известные люди с пеной у рта доказывали, что это именно они придумали «новых русских». Помнится даже, что малоизвестный тогда Константин Боровой, по слухам, едва не подрался с Аланом Чумаком, утверждая, что это именно он, Константин Натанович, первым в стране сказал, что «новым русским принадлежит мир». На что заслуженный и всеми уважаемый народный целитель ядовито заметил, что это не так, что все было по-другому, что именно он, всеми любимый и обожаемый доктор, Алан Владимирович, первым в стране сказал, что «новыми русскими мир спасется»…

Но вряд ли стоит верить этим сомнительным слухам, тем более о том, что двое взрослых вдруг ни с того ни с сего набросились друг на друга, вцепились в волосья и стали поносить весь мир, не обращая никакого внимания на окружающих. Нет, хочется верить, что такого не могло быть, потому что не могло быть никогда!

Однако, странный спор престижа разгорался и достиг своего апогея, когда в него неожиданно включились такие мировые «величины», как известный бард Булат Окуджава и не менее известная жена своего мужа Раиса Максимовна. Воистину нет предела широте души русской или российской, как любит приговаривать наш президент…

Ваня Калачев в этих бесчисленных спорах не участвовал. Слова, шустрыми воробьями слетевшие с его языка, давно были забыты. Просто он понял, что теперь собой представляет — статус, господа, статус! — и этого для Калачева оказалось достаточно. Более того, определившись с так называемым «положением», Ваня не только успокоился, но и стал действовать в бизнесе по-другому. Он бросил заниматься мелочевкой, перестал распыляться и переключился на то, что знал и в чем неплохо разбирался — на компьютерное обеспечение. Дело оказалось выгодным, и очень скоро Калачев выбрался из состояния «завтрашней неопределенности», став одним из самых удачливых бизнесменов Москвы. И все теперь было у него хорошо: как говорится, полный «о’кей», все, кроме одной милости, кроме крохотной мелочевки…