Темное искушение

– Объясни это. – Я видел все так же ясно, как и Юлия, но мне все еще нужно было подтверждение.

Она помедлила, склонила голову, чтобы рассмотреть все под другим углом, затем выпрямилась и скрестила руки.

– Девушка лезет на дерево с птенцом клеста в руках. Должно быть, хочет понять, сможет ли он летать.

Я провел большим пальцем по нижней губе, приподнявшейся в скупой улыбке. Я знал, что Мила не станет сбрасывать птенца с ветки. Скорее всего, он был слишком мал, выпал из гнезда, и она хотела положить его обратно.

– У птиц есть паразиты. – Юлия сморщила нос. – И ей лучше не тащить всю эту грязь в дом.

– Спасибо, Юлия. Я скоро подойду завтракать.

Она кивнула, довольная тем, что смогла быть полезной, и вышла из комнаты.

Вскоре у Милы появился зритель. Павел шагнул в поле зрения и, кажется, был готов поймать ее, если она упадет, что было смешно, учитывая то, что ростом Мила была выше, и она бы опрокинула его следом за собой. Стало ясно, что ему больше хотелось заглянуть ей под юбку. Я не мог винить парня, но одновременно почувствовал странное желание ударить его по лицу.

А потом появился Альберт, самый разумный из всех, который просто наблюдал, как Мила лезет на дерево с птицей в руке. Ее ботинок скользнул по ветке, и в снег упала кора, прежде чем она нашла опору получше.

Я почувствовал зуд и дискомфорт во всем теле. Лучше бы Юлия не добавляла мяту в мой чай. Она знала, что у меня аллергия и крапивница похуже, чем в рекламе «Бенадрила».

Достав телефон из кармана, я набрал Альберта и поднес трубку к уху.

– Да?

– Спусти ее оттуда немедленно, – приказал я по-русски.

Он бросил взгляд через плечо, чтобы встретиться взглядом со мной.

– Я пробовал, босс. Она не слушает.

– Хочешь сказать, что не можешь согнать оттуда гребаную девчонку?

– Нет. Только не эту.

Что, мать его, такого особенного было в этой девушке? Мой взгляд скользнул вверх по дереву, наблюдая за восхождением Милы. Насколько высоко было гнездо? Под самым небом? Я стиснул зубы и спросил:

– Почему она выглядит так, будто занималась борьбой в грязи в бикини?

Он помедлил, прежде чем признаться.

– Она играла с собаками.

На мгновение воцарилась напряженная тишина.

– Только не Хаос. – Это был скорее рык, чем вопрос. Пес стал агрессивным и непредсказуемым, его следовало усыпить.

– Нет.

Я был рад, что у него хватило здравого смысла.

– Я сказал ей, чтобы она не трогала птенца. Мать теперь не вернется в гнездо.

Вот почему Хаос все еще дышал, хоть и покусал пятерых моих людей. Альберт и гребаную мошку не смог бы убить.

– Это миф, – нетерпеливо сказал я ему.

Он почесал щеку и издал звук, в котором звучало все, что угодно, только не доверие.

– Именно так она и сказала.

– Я хочу, чтобы через пять секунд она спустилась, – рявкнул я и повесил трубку.

Последнее, чего я хотел сейчас, это уговаривать Милу спуститься с гребаного дерева. Она, вероятно, оскорбит меня прежде чем полезть выше, а если мне придется коснуться ее прямо сейчас…

Альберт спорил с Милой, которая явно неистово протестовала против попыток ее снять. Вернув птицу в гнездо, она начала свой спуск. Облегчение было недолгим – в трех метрах над землей она соскользнула с ветки. Она скользнула на тридцать сантиметров, прежде чем нашла новую опору, и, если мне не показалось, рассмеялась. Альберт схватил ее за лодыжку и потянул вниз, подхватив на руки, прежде чем поставить на твердую землю.

Я наблюдал, как Мила выбирает сосновые иголки из грязной шубы.

Дайте мне холодную темную камеру, где сидят пятеро людей, желающих меня убить, и я сделаю из них оладьи. Но дайте мне ее, и я не буду знать, что с ней делать, кроме как трахнуть. Хотя к этому еще следовало подобраться, так что, признаться, я чувствовал себя немного не в своей тарелке.

Мой телефон звякнул, и, радуясь возможности отвлечься, я вынул его, чтобы прочитать сообщение.

Надя: Я так давно тебя не видела. Тебе меня не хватает?

Мне не хватало секса, в этом я был чертовски уверен.

Уголком глаза заметив движение, я поднял взгляд и увидел, что Павел идет к Миле. Парень потер шею и сказал что-то. Похоже, он пытался общаться на английском. Вероятно, ужасно. Но она ни за что не скажет ему об этом.

Надя: Приезжай сегодня. Я приготовлю тебе ужин… и десерт.

Я: Полина готовит лучше.

Надя: Она и член сосет лучше?

Я: Дай мне минуту, и я выясню.

Я бы никогда не позволил себе такого с моим поваром, но иррациональное возбуждение зудело под кожей, с каждой секундой становясь все сильнее.

Надя:

Надя: Что насчет твоей американки? Она так же хорошо, как я, знает, как заставить тебя кончить?

Я стиснул зубы. Мне не нравилось, что Надя упоминает Милу.

Надя: Ручаюсь, не знает.

Вскинув взгляд, я увидел, что Павел покраснел. Парень, с болтающимся на шее АК-47.