Темное обольщение

Она стояла, таращась во все глаза на притороченный спереди мешок на шнурках, который словно затем и был приторочен, чтобы приковывать к себе взгляды, пока не поймала себя на том, что заливается краской. Она тотчас поспешила отвернуться, но англичанин успел одарить ее недвусмысленной улыбкой. Боже, что за неприличный наряд! Особенно на таком великане! Носи мужчины нечто подобное в наше время, женщины уже давно посходили бы с ума!

– Смотрю, теперь тебе понравился англичанин, – произнес Малкольм со стальной ноткой в голосе.

Боже, неужели он ее ревнует? Она украдкой взглянула на него и поняла: он взбешен. Что до нее самой, она все еще оставалась под впечатлением утреннего инцидента, и его задетое самолюбие оставило ее равнодушной.

– Это точно монастырь? – спросила она. Верилось с трудом. Но тут на башне часовни зазвонили колокола, и она увидела, как из трапезной чередой показались монахи – обычные мужчины в длинных одеждах, кто-то тощий, кто-то толстый. Не проронив ни слова, они направлялись к церкви. Но затем из одного из строений показался очередной красавец-гигант, также облаченный в английское платье, и зашагал в сторону сада позади церкви. А уже в следующее мгновение навстречу им показалась группа воинов-горцев – все как на подбор рослые, мускулистые и чертовски хороши собой. В воздухе так густо был разлит тестостерон, что голова у Клэр пошла кругом. Не в силах совладать с собой, Клэр таращилась на шагавшее в их сторону трио. Малкольм одарил ее хмурым взглядом.

Их взгляды встретились, и Клэр подумала, что, хотя в данную минуту ее и окружают самые роскошные мужчины за всю историю человечества, ни один из них не идет ни в какое сравнение с Малкольмом из Данроха.

– Да, здесь еще есть причт, хотя и немногочисленный, – пояснил МакНейл, взмахнув по-женски густыми ресницами. – Для того чтобы эта земля оставалась святой, монастырь стал святилищем уже давно. Большинство монахов ушли в другие обители. Нам же эти стены служат надежной защитой, когда мы приезжаем сюда.

Неожиданно лицо его осветилось улыбкой, ямочки на щеках сделались глубже.

– Иногда я призываю их, чтобы дать какое-нибудь поручение, – произнес он, пронзая ее недовольным взглядом.

Клэр сглотнула комок и посмотрела на Малкольма. Похоже, тот уже начинал точить зуб на своего приятеля. МакНейл же явно пыжился, пытался подчеркнуть, кто в монастыре хозяин.

– Я хотела бы знать правду, – произнесла Клэр. От нее скрылось отчаяние в собственном голосе.

МакНейл перевел взгляд на ее губы.

– Ты задаешь слишком много вопросов, – мягко произнес он. – Малкольм уже рассказал тебе правду, и от нее, похоже, голова у тебя пошла кругом.

– То есть он действительно правнук богини? – выкрикнула Клэр.

– Да, это так.

Клэр уставилась на рыжеватого горца. Тот улыбнулся ей в ответ. Затем, не сводя с нее глаз, негромко произнес:

– Калум, друг мой, я хотел бы поговорить с этой девушкой наедине.

Малкольм вопросительно посмотрел на нее. Клэр не стала долго раздумывать:

– Пожалуйста.

Малкольм хмуро кивнул и пошел прочь. Клэр осталась наедине с так называемым аббатом.

– Значит, все, что он сказал мне, правда? Этот мир – мир добра и зла. Мир демонов и Повелителей. И демоны, и вы наделены нечеловеческой силой. Потому что и они, и вы произошли от древних богов. Малкольм – потомок богини Фаолы. А за этими стенами нашло приют тайное общество.

– Верно.

Клэр смотрела на него в упор, пытаясь понять: действительность это или все-таки дурной сон? МакНейл также смотрел на нее, словно чего-то ждал. Ей же никак не удавалось свыкнуться с мыслью, что Малкольм – правнук богини.

– Он наделен бессмертием? – наконец выдавила она из себя вопрос.

МакНейл улыбнулся:

– Бессмертных среди нас нет, моя милая. Броган Мор умер в бою от ран. Он прожил двести пятьдесят два года.

Господи, как же это у нее из головы вылетело?

– Значит, Малкольм тоже может умереть в бою? Как и его отец?

При этой мысли ей сделалось не по себе.

– Разумеется, может. Любой Магистр может умереть от ран, если его никто не исцелит или же если он не исцелит самого себя.

А вот это она могла бы предположить и сама.

– Но если он не получит ран, то как долго он может прожить? Двести лет? Пятьсот?

– Не знаю.

– А ты попробуй представить! – выкрикнула она, дрожа всем телом.

МакНейл тотчас посерьезнел.

– Думаю, несколько сот лет.

Теперь в его глазах читался вопрос, как будто он пытался понять охватившее ее смятение. Клэр перевела взгляд на Малкольма. Ей хотелось, чтобы он прожил как можно дольше, и вместе с тем эта мысль была ей невыносима. Что, если он проживет несколько сот лет? Да, но ведь не вместе с ней! Когда ей будет девяносто или около того, она умрет, а он об этом даже не узнает. Более того, ему будет все равно.

Мне не все равно.

Его голос прозвучал в ее голове подобно раскату грома – а ведь он стоял от нее на приличном расстоянии.

Она же услышала эти его слова, как будто те были произнесены совсем рядом.

– Это так тяжело, – услышала Клэр свой собственный голос. Она заставила себя улыбнуться, и эта ее улыбка не понравилась МакНейлу.