Тёмное прошлое

Через мгновение я перевернулся на спину и с трудом сел. Я находился внутри простой металлической кабины. Джере сидел впереди, держа в руках странный Т-образный рычаг и вглядываясь в изогнутое прозрачное окно. Ларил была с ним, но наблюдала за мной, держа наготове призму. Когда она посмотрела на меня, на её лице отразилась щемящая жалость.

— Они свяжутся с материком, но у нас всё ещё есть шанс проскользнуть, — сказал Джере, не поворачивая головы.

Свист перешёл в визг.

Я посмотрел на Ларил и сказал:

— Вы убили Боди Уилкса.

— Нет, Вэл, — ответила она. — Он просто оглушён. И он не Боди Уилкс, ваш мэр. Всё не так, как ты думаешь.

Джере произнёс, по-прежнему не поворачиваясь:

— Не говори ему, Ларил, ты же знаешь, что это опасно.

— Он увидит всё через несколько мгновений! — сказала она. — Тогда шок будет ещё сильнее. Я должна сказать ему сейчас.

Она сказала мне:

— Посмотри вниз через окно, Вэл.

Я повернул голову и посмотрел вниз. И на море внизу я увидел скопление огней.

Мы летели с такой скоростью, что я увидел их лишь на мгновение. Но я заметил скопление огромных барж, плывущих по морю, и из них в небо торчали большие сопла.

— Устройства для управления погодой, — пояснила Ларил. — Они стоят здесь на якоре, чтобы вызывать локальный шторм, изолирующий ваш остров.

Огни и едва различимые очертания сопел промелькнули мимо нас и пропали.

— Как ты думаешь, какой сейчас год, Вэл? — спросила она.

Я уставился на неё.

— Сейчас 1951 год.

Она покачала головой, и теперь на её смуглом лице и в тёмных глазах были жалость, более глубокая, чем когда-либо, и страх.

— Сейчас 2188 год, Вэл. Прошло более двухсот лет с того времени, в котором, как ты думаешь, ты живёшь.

Это была какая-то бессмыслица, но у меня снова возникло то сверхъестественное ощущение, что всё рушится вокруг меня, что вся Вселенная — это просто нарисованная картина, рвущаяся в клочья, и что я падаю сквозь неё в пропасть.

Ларил поспешно продолжила:

— Это правда, Вэл. Мир, в котором, как ты думал, ты жил, существовал давным-давно. С тех пор многое изменилось. Мы победили войну и национализм. Мы завоевали планеты. Старые парламентские правительства ушли в прошлое, и у нас есть взаимосвязанные Руководящие Советы, управляющие миром в соответствии с тщательно продуманным планом. И когда любой разумный человек бросает вызов Советам, его не наказывают старыми грубыми способами — тюремным заключением. Он получает наглядный урок.

Я лишь уставился на неё и тупо произнёс:

— Наглядный урок?

— Коррекция, так они это называют, — с горечью проговорила Ларил. — Его заставляют какое-то время пожить в старом анархическом 20-м веке, заставляя его думать, что он живёт в 1951 году.

— Нет, — сказал я, не веря ей, но чувствуя, что каждое её слово разбивает мою Вселенную на мелкие осколки. — О, нет!

— Это правда, Вэл, для современной психологической науки это очень просто. Они заглушают все твои реальные воспоминания о твоей реальной жизни. Затем, на основе подготовленных энцефалографических записей, они вводят в мозг набор ложных воспоминаний. И ты просыпаешься на Острове Коррекции, ты и другие, проходящие Коррекцию. У тебя ложные, чёткие воспоминания о них, а у них ложные воспоминания о тебе, и вы изолированы там штормом. Вам кажется, что вы живёте в 1951 году, вы получаете фальшивые радионовости и газеты, и у вас есть все душевные страдания, имевшиеся у людей в те старые времена, все ненужные горести от войны, болезней и неправильного управления. Хранители, такие как Карвалло, следят за поддержанием иллюзии, и вы никогда не заподозрите их, потому что у вас тоже есть ложные воспоминания о них.

— Но, — ошеломлённо произнёс я, — кроме Боди Уилкса, там были док Харинг, Джонни Гилсон и Джоэл Вэр…

— Помощники Хранителя Карвалло, — сказала Ларил. — Должно быть, так и есть, они никогда не позволяют другим заключённым на острове узнать правду — по крайней мере, до окончания Коррекции. Затем они возвращают тебе настоящие воспоминания, и ты излечиваешься от бунтарского мышления благодаря ужасному опыту «жизни» в 1951 году.

Я прошептал:

— Вы говорите мне, что всей моей жизни — даже Мэри — никогда не существовало. Это ложь. Это грязная ложь.

— Постарайся вспомнить, Вэл, — воскликнула она. — Ты был одним из нас — одним из группы молодых учёных, ненавидевших то, что нам навязывают нашу работу. Ты помог нам создать тайное движение сопротивления, названное нами проект «Свободная воля». Именно тебя они поймали и отправили на Остров Коррекции.

Она помолчала и добавила:

— Перед тем, как они отправили туда тебя, я добралась до тебя и постаралась заставить тебя вспомнить свою настоящую жизнь — чтобы создать ментальный блок для их процесса.

И я подумал, что именно она была тем голосом из моего сна.

Ларил же всё говорила:

— И когда это не сработало, мы с моим братом Джере прилетели, чтобы вытащить тебя оттуда!

— И мы потерпели неудачу, — сказал Джере глухим, невыразительным голосом. — Посмотрите туда.

Я машинально выглянул наружу. И увидел, как четыре сверкающих летательных аппарата, похожих на капли, мчались неподалёку, приближаясь к нам.