Темное прошлое

– Не сомневаюсь, именно такую ты и заслуживал. Наши были молоденькие и пугливые. - Уильям никогда не подумал бы, что будет с ностальгией вспоминать этих никчемных глупышек. Ни одна из них не походила на мисс Прендрегаст. Мисс Прендрегаст с осанкой и походкой амазонки и языком… О нет, о ее языке ему не стоит, совсем не стоит думать. При мысли о ее языке хотелось думать о поцелуях и всяких других глупостях. Поэтому лучше просто назвать ее дерзкой и забыть об этом.

Уильям сделал большой глоток виски.

– Эти ее волосы… Тебе не кажется, что это парик?

– Парик? Да ты с ума сошел! Никакой не парик!

– Слишком уж они белокурые. - Вчера ночью, в лесу, прядки, падавшие на щеки Саманты, отливали серебром в лунном свете. - Это должен быть парик.

– Мы ведь оба знаем, что ты ничего не понимаешь в женщинах, - снисходительно заметил Дункан. - И насчет ее волос наверняка ошибаешься. - Дункан опустился на стул, где незадолго до этого сидела гувернантка. - А впрочем, я не видел ее глаза. Какого цвета глаза нашей прекрасной валькирии?

– Карие. - Уильям снова поднес к губам стакан. - Или почти карие. Какого-то такого странного цвета…

– Так ты все же заметил цвет ее глаз. - Уильям почувствовал, что его начинает не на шутку раздражать самодовольная физиономия Дункана. - Жду не дождусь возможности самому заглянуть в глаза этой юной леди.

– Тебе никто не позволит соблазнять мою гувернантку, - предостерегающе произнес Уильям. - Если только ты не хочешь занять ее место и сам учить моих детей.

– Я и не мечтаю об этом, - вздохнул Дункан. - Ты обратил внимание на ее походку? Настоящая пантера, преисполненная сдержанной силы и грации.

– Она слишком высокая.

Уильям привык к хрупким женщинам, смотревшим на него снизу вверх и почти невесомым в его объятиях, когда приходилось вальсировать на балах.

– Ты можешь представить себе, что чувствует мужчина, когда его обнимают эти сильные ноги…

Черт побери, он легко может себе это представить! Слишком легко! Дункан никогда не умел вовремя остановиться!

– Она слишком худая.

– Слишком худая, слишком высокая, - передразнил Уильяма Дункан. - А ты чересчур разборчив! Особенно для бедного безутешного вдовца, которому отчаянно требуется жена, чтобы заботиться о его детях. Может быть, мисс… мисс…

– Мисс Прендрегаст.

– Может быть, мисс Прендрегаст сумеет стать ответом на этот вопрос.

– Нет.

– Нет? - Приподняв одну бровь, Дункан внимательно изучал полковника. - Но ведь Мэри умерла уже три года назад.

– Мэри была убита, - поправил его Уильям.

– Да, но это - не твоя вина, - как можно мягче заметил Дункан.

Сам Уильям, разумеется, считал иначе.

– За безопасность жены отвечает муж!

– Но полк ведь был на задании! Как ты мог знать, что Мэри выедет из лагеря и попадет в засаду русских?

Дункан был тысячу раз прав, но чувство вины не покидало Уильяма все эти годы.

– Я должен был отослать ее домой. Я должен был их всех отослать домой! Мы ведь знали, что в горах таится опасность.

Дункан встал, подошел к Уильяму и положил руку ему на плечо.

– Я знаю, ты любил Мэри, и сердце твое разбито, но…

Уильям стряхнул руку друга, подошел к окну и стал растерянно смотреть в парк. В этом-то и была главная проблема. Да, он любил Мэри, но жизнь с ней лишь доказала ему то, о чем он подозревал уже много лет. Ни одна женщина не способна завладеть его воображением так, как сложная военная операция, или привести его в такой восторг, как жаркая погоня за врагом. В его душе, одержимой страстью к войне, любви к женщине, даже самой прекрасной, не оставалось места.

И отчасти именно поэтому Уильям был твердо намерен схватить рано или поздно предателей, повинных в смерти Мэри, беззаветно любившей мужа, который так и не смог ответить на ее чувства в полной мере.

Им владело и двигало чувство раскаяния, но он даже не думал сказать об этом такому безнадежному романтику, как Дункан, считавшему, как и все вокруг, что Уильям страдает от разбитого сердца, утратив единственную любовь всей своей жизни.

– Мы добьемся справедливости! - с жаром произнес он.

– И мы все ближе к этому! - обрадованно воскликнул Дункан, снова усаживаясь на стул. - Но тебе необходима женщина! У мужчины есть ведь определенные потребности…

– Тебе виднее, - усмехнулся Уильям. - Ты удовлетворяешь свои достаточно часто.

– И могу сказать тебе, что это - отличный способ вылечить разбитое сердце.

В Индии Дункан тоже пользовался успехом у офицерских дочек, пока его не угораздило влюбиться в дочь лорда Баррет-Дервина. Его превосходительству вовсе не понравилась мысль о том, что за его старшенькой ухаживает головорез-шотландец, и девицу отослали в Англию. Дункан подал в отставку, но, вернувшись в Англию, поспел как раз к свадьбе своей возлюбленной с графом Колье. Дункан впал в ярость, и неизвестно, куда бы обратился гнев храброго шотландца, если бы именно в этот момент Уильям Грегори не предложил ему службу.

– Мисс Прендрегаст привезла мне письмо. - Достав из кармана письмо леди Бакнел, Уильям через стол бросил его Дункану. - Якобы с рекомендациями.

– Якобы? - удивленно переспросил Дункан.

– Прочти его!