Темнота в большом городе

– Первый день в Нью-Йорке коту под хвост, – хмыкнула Энн разочарованно.

– Все равно со мной никто не сравнится в медленных танцах, – упрямо твердил Пэт. – Ушла. Я ей и то, и это, а она… Эх!

Шон молчал. Снимать здесь больше было нечего. Сплошная унылость на этой вершине мира.

Вдруг мимо окна кто-то пролетел, вернее, упал откуда-то сверху. Потом этот кто-то так же пролетел обратно наверх. И наконец, завис прямо перед нашим окном вниз головой, задумчиво уставясь на нас. Ну, мы, конечно, рты разинули и стоим. Только Шон вовремя сообразил окно открыть и втащить странную птицу в комнату.

Это оказался парень, наверно со мной одних лет, может, чуть старше, и такой же маленький. Я сразу решил – типичный американец. Кроссовки клевые, с мигалками, только шнурки разноцветные болтаются. Носки тоже разные, один полосатый, другой со звездочками. Джинсы до колен подвернуты, ремень потрясный на поясе – ковбойский, даже с пушкой и CD-плейером новой модели. На футболке почему-то написано ''Back in USSR!'', и подтяжки длиннющие висят, явно со взрослого плеча. Острижен по последней моде, прическа – ирокез, полный улет. На шее темные очки на цепочке. Часы, швейцарские, водонепроницаемые, в темноте светятся. Класс! И вообще, сразу видно, крутой парень. Но почему самоубийца?!!

– А вы типа того, воры, – заявил неудавшийся летчик, словно констатируя факты.

– Сдурел! Какие мы тебе воры?! – реакция МакГинти последовала незамедлительно.

– Тогда значит дальние родственники из Израиля, – решил парень окончательно и бесповоротно. А сам направился в сторону кухни.

– Ты что с Луны свалился? – усмехнулся Шон, держа камеру на изготовке.

Парень не дошел до кухни и живо заинтересовался камерой. Ага, значит такой у него нет!

– А сам давно оттуда? – парировал он.

Шон весь просиял, словно нашел родственную душу. А такое редко бывает.

– Да, в Израиле сейчас жарко.

– Мы потомки великих ирландских королей! – возмущенно закричала Энн.

– Ого! У тебя отец в ИРА?

– Это секретная информация! – Энн гордо задрала голову.

– Да ладно, я никому не скажу. В Ирландии тоже не сладко живется. Эмигрировали?

– Что-о-о?! – Энн разъярилась еще больше. – Наш древний род МакГинти никогда не сдается! Ирландия – наша великая родина, и мы ее не оставим на растерзание врагам! Мы будем биться до последней капли крови!

– Я тоже за демократию, – согласился парень и пошел на кухню.

С видом эксперта он принялся заглядывать во все шкафы.

– Где ж тут есть, чего есть?.. А вы надолго к Подушковичам поселились?

– Вообще-то мы в гости прилетели, – начал я разъяснять ситуацию. – И, между прочим, из Англии. А вовсе не из какого не из Израиля.

– Ух ты, англичане значит. А мне без разницы. Я вообще этот… как его… нигилист. Слыхали? Вот. Ну, раз уж вы связались с Подушковичами, будете одними подушками питаться.

С этими словами новоявленный нигилист достал из буфета огромную коробку сухих завтраков.

– Подушечки с шоколадной начинкой, с молочной, с клубничной, – объяснял он, рассыпая по тарелкам какие-то штуки в форме подушек, – с орехами, с ванилью, с маком и корицей, со сливками. Крем-брюле, мармелад, зефир, сметана, карамель, мед, джем, повидло, варенье. Пробовали мороженое добавлять, но оно быстро тает, и получается молоко с сахаром.

Вскоре весь пол на кухне кроме обычных подушек был уставлен тарелками со съедобными подушечками. Как оказалось, шкафы и буфет битком забиты коробками с этими подушечками. И никакой другой еды здесь не предвиделось.

Уплетая подушечки за обе щеки, которые очень даже ничего, вкусные, мы познакомились.

– Александр Перепрыгинс-Хомячков 3-й, – представился наш новый знакомый. – Эмигрант третьей волны, или вернее уже четвертой. Мы перед самым кризисом прилетели из России, Америку посмотреть, пока у папы отпуск был. Только у нас деньги вместе с отпуском закончились, пришлось здесь осесть на неопределенное время. Мой дед был Александром, и папа тоже Александр, и меня так назвали в честь деда. Он в сорок пятом фашистов до самого Берлина гнал. Ух, они бежали!.. Для друзей просто Алекс. На самом деле наша фамилия не Перепрыгинсы, а Пыпрыгунчиковы. Но американцы ее выговорить не могут. У них получается Пиприкушикоф. Это ж чистое насмехательство. Хотя Перепрыгинс у них тоже не всегда выходит. Согласитесь, уж лучше Пириприкинс, чем Пиприкушикоф. Можно подумать у них фамилии лучше.

Ну, англичан здесь еще жалуют. Хотя любят подшутить над вашим братом. Про ирландцев вообще молчу. Я вам совет дам. Тут главное, чтобы себя не выдать. Короче, слова не растягивайте, буквы не выговаривайте и сокращайте, сокращайте. Много не болтать, ну, как вы там любите про погоду и все такое. Если хотите, чтобы вас правильно поняли, нужно говорить коротко и ясно, простыми односложными выражениями. О'кей?

– Не врубаюсь я, что они тарабарят, – сказала Энн, уставясь в телевизор.

– И часто ты так с крыши прыгаешь? – спросил Шон у Алекса.

– Да это я так, детство решил вспомнить, воздушного змея запускал. Заодно папины суперподтяжки проверил. Работают.