Темные инстинкты

Кевин боролся. И приходила боль. Самая страшная что когда-либо ему доводилось испытывать. Кевину иногда начинало казаться, что этот зеленый гад пожирал его самого, особенно в последние недели, когда он решил больше не выходить на улицу. Каждое утро Кевин подходил к большому в полный рост зеркалу в хозяйской ванне дома его друга. Он, как любой человек, у которого появлялась на теле болячка, смотрел на нее каждый день, в надежде, что самое худшее позади. Что его человеческий организм справится сам (как ни будь).

Оно присосалось к его спине. Оно походило на мокрый, здоровенный слизень, только без усиков. Этот паразит соединился с его кожей, и проникал (даже теперь!) все глубже и глубже. Врастая в тело Кевина. Кевин чувствовал его, словно на спине была огромная присоска с рельефной структурой, которая бывает под шляпкой у грибов.

Возможно он уже у меня в мозгу. В моих внутренностях.

Он рос с каждым днем. Медленно, но верно, увеличивался в размерах, покрывая тело Кевина своей мерзкой, склизкой темно-зеленой оболочкой с черными крапинками. Живая оболочка склизкого гада, периодически вздувалась, словно надуваемый изнутри пузырь на тягучем болоте. На самом верху, почти под затылком Кевина, на теле паразита имелась розовая вертикальная полоса, похожая на сморщенные, потрескавшиеся губы. Кевин знал, что скрывается за ними. И Кевин каждый день смотрел на себя и на это в зеркало.

Ему было страшно и мерзко.

Он был в отчаяние.

Он сходил с ума.

Но он не мог не смотреть.

Кевин надеялся, что, если оставит этого паразита без пищи, тот умрет и отвалится от него омертвевшей плотью, как засохшая болячка. К ужасу Кевина, когда эта мерзость хотела есть, Кевин сам испытывал дикий голод. Его внутренности начинало крутить, в желудке бурлило, требуя немедленного приема пищи. Казалось, что его внутренности крутятся, наваливаются друг на друга причиняя адскую боль. Но Кевин терпел. И чем дольше он терпел, тем сильнее и жгучее была боль в животе.

И иногда ему казалось, что он слышит, как эта тварь копошится в его мозгах. Пищщщщааа. Плоооооть. Идииии. Идииии.

НЕТ! Нельзя выходить. Нельзя снова этого допустить! Ты уже сожрал достаточно людей!!

Когда сил уже не оставалось, Кевин пытался запихнуть в себя обычную еду. Его немного отпускало. И что самое главное, паразит тоже успокаивался, видимо высасывая соки из самого Кевина, но не убивая его.

Вот такая диета, ублюдок…

Но через несколько часов тварь снова просыпалась. И тогда снова приходила боль. Внутренности крутило как белье в стиралке. Съеденная ранее еда покидала желудок рвотными массивными потоками, а паразит начинал вонять протухшим сырым мясом вперемешку с болотной тиной. Кевин кричал в злобном бессилии, иногда захлебываясь слезами отчаяния.

Скоро он с этим покончит. Он почти решился. Почти поверил в себя.

30 июня 22:00

Прохладные вечерние сумерки укрыли Биг-Лейк Таун своими тенями, принося с собой долгожданное облегчение после дневного зноя. И только летний, легкий ветерок, еще теплый и озорной, спешил залететь во все открытые окна, все закоулки и повороты, наперегонки с прохладой старался он повеять всем жителям, что не ушел далеко, а затаился в шелесте зеленых листьев. Он спрятался тихим шепотом в скверах и аллеях, а с первыми лучами солнца, снова обдаст улицы своим дыханием, помогая жаркому зною согревать этот город.

Кевин вышел из дома, перешел дорогу и направился в лесопарк − главное украшение Центрального Квартала Биг-Лейк Таун. Часы на его запястье пикнули десятью часами вечера. Остывающий, почти уставший ветер скользнул теплой волной по его щеке, принося с собой сладкие ароматы позднего летнего вечера. Особенные цветочные ароматы, травы и влаги, какие всегда ощущаешь, живя неподалеку от парка.

Кевин шел по освещаемым уличными фонарями аллеям, в окружении деревьев и аккуратно подстриженного кустарника. Тишина парка не пугала его; она была привычна. Да и чего бояться? Он знает эти аллеи не хуже других тропинок, растянувшихся кривой паутиной по всему лесопарку.

По пути никого и не встретишь в такой поздний час воскресенья. Разве что какую-нибудь сладкую парочку, предающуюся романтикой среди уютных сумерек.

Кевин не торопился.

Он шел спокойным шагом человека, которому никуда не нужно было спешить. Последний день отпуска похож на последний кусочек торта — чуть грустно, но не менее сладко. Кевин с полна решил насладиться им.