Темный аншлаг

– Нам надо ехать к Андреасу Ренальде.

Мэй вывернул руль, чтобы объехать накренившийся столб светофора.

– Ты считаешь, ему грозит опасность?

– Вовсе нет, – ответил Брайант, грустно вглядываясь в грязное ветровое стекло «вулзли». – Его надо арестовать, пока он еще кого-нибудь не убил.

50

Насмешка грека

«Вулзли» остановился у заваленных мешками ворот дома Андреаса Ренальды как раз в тот момент, когда снова начался дождь. Мэй попытался воспользоваться дворниками, но пластмассовая ручка управления отвалилась. Он швырнул ее на заднее сиденье и в бессильной ярости выглянул из окна.

– Елена говорит, что «роллс» Ренальды отъехал сразу после окончания спектакля, – взволнованно объяснил Брайант. – Коль скоро он невиновен, то еще не в курсе случившегося, если, конечно, кто-нибудь ему не телеграфировал.

Мэй дернул ручной тормоз и вылез из машины. Брайант ослабил узел галстука и никак не мог открыть дверцу, пока Мэй не рванул ее на себя.

– Я слегка нервничаю перед этим, – заметил он. – Ну, знаешь, перед тем, как предъявить обвинение.

– Полагаю, придется тебя поддержать, – вздохнул Мэй. Гневом делу не поможешь. – Как твои легкие?

– Мне полегчало, спасибо. Так вот, у Ренальды есть прекрасный повод стремиться саботировать свою же постановку. – Брайант схватил напарника за рукав. – Подожди, сначала выслушай меня. Все началось с его брата Миноса. Что-то меня насторожило, когда я читал заметку Саммерфилда: если Минос убил жену Андреаса, почему он на этом остановился? Потому что мать внушила ему, что Андреас неуязвим. Она стремилась к тому, чтобы Минос осознал, что не сможет расправиться с Андреасом, не навредив самому себе.

– Не могу с тобой не согласиться, – ответил Мэй, поправив ему воротничок рубашки.

– Тем самым она вынудила и своего хромого сына поверить в это: иначе оба стали бы для него уязвимы. С того дня, как Сириус принял решение, что этот ребенок унаследует его империю, Диана заполняла воображение мальчика историями о древних богах, и Андреас вырос с верой в своих покровителей. Даже в театре «Палас» он возвел для них храм. И «Палас» выбрал благодаря статуе Евтерпы на крыше. Для него это был символ. Зданию покровительствовала богиня. Поначалу я не догадался, кого изображает эта статуя, да и никто в театре не мог вспомнить, и это сбило меня с толку, так как в ходе реконструкции была допущена ошибка. Вместо флейты Евтерпа держит в руке горящий факел. Оригинал статуи разбился, ее заново воспроизвели по наброскам, но изящный инструмент трудно увидеть снизу, к тому же он не так драматичен, и его заменили горящим факелом. Это все, что мне известно. Но сейчас мне стало ясно, как все сложить воедино.

– Ради бога, давай доскажешь в машине. Льет как из ведра. – Мэй снова сел на свое место и включил обогреватель. – Теперь валяй, излагай свою гипотезу.

– Каким богам поклонялась мать Ренальды? – В голосе Брайанта звучало волнение. – Евтерпа – одна из девяти муз в древнегреческой мифологии. Диана взывала к музам, чтобы те покровительствовали ее сыну. Эти девять духовных наставниц воспитывают и вдохновляют, способствуют процветанию и удаче. Но если тебе приходилось изучать мифологию, то ты поймешь, что каждая просьба имеет свою цену. За это покровительство он заплатил потерей своей жены Элиссы. Андреас верит, что все в его жизни решают богини, к благосклонности которых взывала его мать. Сейчас, когда Дианы нет на свете, Андреас изгоняет своих ангелов-хранительниц, избавляясь от каждой по очереди. Он больше в них не нуждается. Хуже того, они превратились в его тюремщиц.

– Что значит – в тюремщиц? Я считал, они ему помогают.

– Мне кажется, он больше не нуждается в их помощи. Хочет самоутвердиться, идти своим путем, как его отец. И что же он предпринимает? Во-первых, бросает вызов власти Евтерпы, осмелившись поставить кощунственный спектакль в ее храме – в театре, над фасадом которого возвышается ее искаженная копия. Затем выбирает легенду об Орфее в версии Оффенбаха. С одной стороны, это жестокая насмешка, а с другой – она открывает ему доступ к каждой из девяти древнегреческих муз. Мать Орфея – Каллиопа, одна из них, помнишь? После чего всерьез принимается истреблять своих кумиров. Отравляет Таню Капистранию болиголовом, ядом, пользоваться которым его научила мать, но паникует, когда не может понять, сработал ли тот. Он не уверен, что она умерла, и для надежности подсовывает ноги Капистрании под решетку лифта. Таня, жрица Терпсихоры, музы танца, лишается ног, понимаешь? Затем Ренальда протыкает насквозь Шарля Сенешаля – отличное живое воплощение Урании, покровительницы астрономии. Разве не лучший способ избавиться от него – придавить гигантской планетой? Обычно Уранию изображают с глобусом и циркулем в руках.

Мэй покачал головой, пытаясь отделаться от мысли, что Брайант сошел с ума.

– Но ведь Сенешаль не женщина! Как он мог воплощать музу?