Темный бог вечности

Баба от страха совершенно слетела с катушек. Бедолага Ольгерд, обвиненный во всех смертных грехах, был прихлопнут как муха, о чем и возвестили телекомуникаторы планеты. Связаться с коллегами – даже с энергичным до неприличия живчиком Ховриным – никак не удавалось. Как пить дать, все они тоже были ею уже прищучены. "Делать ноги" следовало без промедления и именно на "Лиловой Звезде", других шансов сохранить жизнь просто не просматривалось.

Впрочем, догадливые люди во властных структурах Азеры все-таки были. В квадранте причального створа центрального сегмента "Лиловой звезды" объявился вдруг посторонний флаттер-челнок и, сбивая с мысли и не давая сосредоточиться, истерически визжал СОС и требовал-просил-умолял разрешения на немедленную стыковку. Видать, еще кто-то – уж не Бюллер ли хитрозадый? – вовремя догадался рвать когти из обреченного Города. Рушилась не просто привычная и уютная жизнь. По всем швам трещал и разваливался, казалось бы, незыблемый, несокрушимый и вечный миропорядок… а поведение этого самого чертова командор-санатора не поддавалось никакому разумному объяснению. Сэр Макрослип не только не давал челноку разрешения на стыковку, он вел себя так, будто пределом его мечтаний было выпроводить с шипа представителей местной власти вкупе с подсанационной воровкой как можно скорее, а что с ними будет дальше – хоть трава не расти. На экранах инфоров перед сэром капитан-командором от Ошбы до Северной шахты пылала поверхность планеты. Все наземные сооружения Северной шахты, примыкающие к Пульсарке, превратились в пылающие развалины. Горело и плавилось все – даже сталь, даже бетон. Горящие потоки расплавленных камней, металла и вообще черт знает чего, с завораживающей неотвратимостью вулканической лавы медленно вползали в Пульсарку, вздымая в небо кошмарную смесь черного дыма и молочно белого пара. Почему корабль торчит на азеростационарной орбите, и что он там выглядывает, этот извращенец от санации? А сэр Макрослип, между тем, взглядом не удостаивая своего визави, дергался, скалился, кривился и, похоже, даже не без испуга, во всяком случае, без прежнего наглого удовольствия, твердил:

– Будьте добры, уважаемый сэр Координатор, забирайте вашу беглянку и извольте покинуть вверенный мне шип.

Фетмен, в свою очередь, дергаясь и трясясь, открывал и закрывал рот будто рыба, выдернутая из воды. Ситуацию следовало немедленно брать под контроль. Нужно было отдавать какие-то приказы, как-то распоряжаться, командовать, но голова была совершенно пуста, и от ужаса хотелось орать в полный голос. Он беспомощно посмотрел на биопшу, и, перехватив этот взгляд, лейтенант-биопша снова сгребла ситуацию в свои могучие биопьи лапищи.

– Чего ждет многоуважаемый сэр? – язвительно спросила она командор-санатора. – Быть может, он изволит, наконец, стартовать?

Сэр Макрослип согласно покивал головой, бездарно пытаясь натянуть на растерянную физиономию достоинство и приличествующую старому космическому волку ироничную невозмутимость.

– Конечно-конечно. Я жду лишь, чтобы Ваш премногоуважаемый шеф убрался с моего корабля… вместе с Вами, милочка, и прочей всяческой подсанационной швалью.

Так что новая начальница охраны спасла Фетмену свободу, а может и жизнь, когда, негромко отдав команду своим парням, сунула под нос командор-санатору игломет и сказала: "Пинка для ускорения ты дождешься. Стартуй, парень. Азерский не любит санаторов, а я наглецов, при любом раскладе ты в проигрыше". Молодец, баба… хотя, какая биопша баба? Что касается прочих соратничков по Совету и Комиссии, то – секунды не усомнившись, полагал Фетмен – каждый за себя, милостивые государи, каждый за себя, и никто за других… в том смысле, что нахрен они тебе сдались, жизнью за них рисковать?

Лейтенантшин спецназ был подстать своей начальнице. Шип был взят под контроль в мгновенье ока, команда даже охнуть не успела.

– Ах, ты, сволочь! Пиратство! Нападение на старшего по званию, да еще санатора! – завопил коммандор-санатор, окончательно и бесповоротно покончив со всеми своими потугами на достоинство и невозмутимость.

Лейтенант-биопше, в отличие от капитан-командора, изображать ничего не требовалось. Если на свете существовала богиня хладнокровия, то начальница охраны господина Фетмена была ее самым совершенным воплощением в, так сказать, "мире смертных".