Темный бог вечности

Впрочем, и сама хакерша сейчас вид имела отнюдь не такой самонадеянный и самодовольный, как раньше. Рожицей была бледна, губками дрожлива, и с рожицы своей высоколобой то и дело вытирала пот дрожащей же лапкой – Эни Боди, похоже, единственный человек на борту шипа не имевшая оснований для беспокойства за свою дальнейшую судьбу, воспользовалась вынужденным бездельем, чтобы поплотнее познакомиться со своею новой "сервомисской". И что оная "сервомисс" самоуверенно недооценила свою "феодалшу", выяснилось очень быстро. Что называется, в мгновение ока.

Феодалша потребовала от Аны вывернуться наизнанку. Ей, стерве, видите ли, от своих сервов нужен полный и совершенный душевный стриптиз. Она, видите ли, должна знать, чем дышит, о чем мечтает и даже в какой позиции предпочитает с мужиками трахаться ее доверенная сотрудница. И вот тут-то Ана совершила непростительную ошибку, принявшись, что говорится, "вешать новоиспеченной хозяйке лапшу на уши", да еще и распустивши при этом павлиний хвост. Разумеется, многое в ее прошлом хозяйке знать было противопоказано, но уж небрежно лихачить, пыль в глаза пускать и всячески демонстрировать, что и мы тут, извините, "не пальцем деланные", совсем не следовало. Оказалось, что вопросы, которые ей задавались, по видимости бессистемные, сугубо "бабские" и даже, вроде бы, бестолковые, на самом деле не так уж и глупы.

Очень скоро Ана почувствовала себя крайне неуютно. Вопросы все больше и больше группировались вокруг ее сексуальных привычек и предпочтений, все ближе и ближе подбирались к ее главной, так тщательно оберегаемой тайне. С двойным донцем оказались вопросики. Бабец ее новоиспеченная феодалша и сеньориха была, как оказалась, явно та еще, ушлая, во всякого рода извращенных сексуалиях еще как поднаторевшая… а по внешности – да, ой! – просто домашняя кисейная девочка, которая и вибратора-то ни разу в глаза не видела. Интом шефиня оказалась тоже очень даже хоть куда, ложь просекала слету, врать – чем дальше, тем больше – становилось все труднее, а времени продумать линию поведения не было вовсе. Феодалиха явно насторожилась, подобралась, взгляд ее сделался колючим и острым. Сердце Аны снова дало сильный сбой, правда, теперь уже совсем не сладкий. От эйфории, в которой она пребывала после столь удачно начавшегося дня, не осталось и следа. Ей вдруг стало ясно, что взлетела она явно слишком уж высоко, что судьба ее по-прежнему висит на волоске, и что вся ее одиссея может окончиться совсем не так жизнерадостно, как это ей только что рисовалось. Спину Аны крутило невыносимой болью, на глаза наворачивались слезы, и орать хотелось от этой боли в полный голос. Но тут она неожиданно получила столь необходимую ей передышку. Взгляд у Эни стал вдруг рассеянным, лицо озадаченным, а вопросы вдруг потеряли жесткость и остроту. Можно было хотя бы перевести дух и собраться с мыслями.

А Эни, с садистским удовольствием наблюдавшая, как, растеряв всю свою самоуверенность и наглость, ужом извивается ее новая прислуга – было, явно было, что скрывать поганке! – вдруг оказалась в этот момент в состоянии фантом-контакта лично с самим Его Имперским Сиятельством сэром Который Всегда Прав.

Эни никогда еще до сих пор не функционировала в фантоме "онлайн". С несказанным потрясением она обнаружила себя одновременно в уже привычной, и даже намозолившей глаза рубке "Лиловой Звезды", и еще некоем огромном совершенно незнакомом помещении.

Раздвоение было таким резким, таким внезапным, что привело ее в болезненное, почти шоковое состояние. Конечно не так, как когда-то, в период раздвоения личности на Эни и Лайзу, но все-таки, чтобы придти в себя, ей пришлось приложить немалые усилия. Наконец, Эни удалось взять себя в руки. Она огляделась. В глубине рума, обставленного с неприятной, вызывающей и даже пошлой роскошью, в огромном и глубоченном кресле восседал ее "Всегда Правый" покровитель. "Ну-с, – сказал он. – Здравствуй. Как дела? ", и одновременно с ним – но совершенно отдельно, вот в чем фокус! – ее вниманием умудрился завладеть сэр Макрослип. Заслонив собою хакершу, он истерически вопил, брызжа слюной: "Это неправильно! Это нечестно! Я Вас спас! В конце концов, я человек маленький!"

Оказаться сразу в двух румах, раздвоиться настолько, чтобы говорить одновременно с двумя собеседниками, все понимать, все осознавать, использовать в одном разговоре сведения, только что полученные из другого – это было совершенно ошеломительно, мозги сносило, можно сказать, и ехала крыша. "Здравствуй, милый, – говорила она Координатору здесь, вверху, – я очень рада тебя видеть"… и в то же самое время здесь, внизу, в рубке, презрительно цедила через губу бедолаге коммандор-санатору, остро наслаждаясь тем, как он из белого на глазах становится уже просто зеленым: "Перестаньте дергаться, уважаемый, я ведь могу подумать, что у вас, и в самом деле, совесть нечиста…"