Тёмный Человек

Несмотря на обычную в этот час уличную толчею, полицейский фургон быстро домчал компанию сыщиков до переулка Одуванчиков. Перед собором было пустынно. Горожане уже знали, что отец Кароль внезапно умер и все службы отменены. Толстый Филеас, что-то жуя, лениво подметал горячие от солнца камни мостовой перед входом.

– Вам не кажется, уважаемый месьер Мартиниус, что эта Мелодия довольно таки подозрительная особа? – проворчал Мукомель, входя в высокие ворота собора.

– Почему вы так полагаете, инспектор?

– А вдруг именно эта дочь чародея и есть убийца? Легко сваливать на того, кого нет рядом. Возможно, ее отец ни в чем не виноват.

– Я так не думаю, месьер инспектор. Я с самого начала говорил вам, что у меня есть вторая кандидатура на роль прокаженного. Мелодия подходила как нельзя лучше. Заметьте, инспектор, прокаженный не зашел в церковь отца Цедрика. Мелодия нам объяснила, почему. Ведьмы ведь, действительно, не могут ступать на священную землю. Малоуважаемый месьер Лохматус и несчастный отец Кароль были убиты в соборе. Это значит, что наша очаровательная ведьма не могла находиться в квартире священника. Хронику она тоже вряд ли отравила бы. Да и зачем ей все это нужно? Про клад пастуха Вилема она ничего не знает.

Мукомель только скептически хмыкнул.

В сумрачном зале собора было торжественно тихо, пахло ладаном. Вдоль одной из стен на специальном столе, увитом колосьями ржи – символом смерти и возрождения, треща, горело множество свечей. Большая часть из них была зажжена добрыми прихожанами в память отца Кароля. Кое-где видны были сгорбленные спины стоящих на коленях верующих, в основном гвинбургских старушек. Они истово отбивали поклоны перед статуями святых и что-то беззвучно шептали тонкими бескровными губами.

Инспектор беспомощно оглядел громадное помещение. Затем задал вопрос нотариусу:

– Что вы собираетесь тут искать, месьер Мартиниус?

Тот не отвечая, принялся ходить взад и вперед по собору, бормоча себе под нос тоненьким голоском:

– Допустим, что молитвенник указывает на собор… Как же расставить все предметы в логичный ряд?.. Вода, земля, перстень, кинжалы… И Вилем… Но пастух ведь умер не здесь, а в селении… Вилем-Вилем…

Мечась по залу, нотариус неожиданно столкнулся с помощником, который не успел уступить дорогу своему патрону.

– Что вы путаетесь у меня под ногами, Мельхиор? – раздраженно начал было Мартиниус, но вдруг замолчал и радостно куда-то указал рукой.

– Это же Святой Вилем! Одна из самых древних статуй в соборе! Ну, конечно! Имя на кинжалах! Вилем! Это не пастух! Святой Вилем!

Нотариус поспешил к старинной каменной фигуре самого знаменитого гвинского святого. Мельхиор и Мукомель последовали за Мартиниусом.

– Смотрите, инспектор! – воскликнул нотариус, внимательно оглядывая статую. – У Святого Вилема на пальце надет такой же перстень, как из шкатулки! Значит, мы на правильном пути!

Мартиниус вынул из шкатулки перстень и поднес его к статуе. Сомнений не оставалось. Перстни, действительно, были совершенно одинаковыми

– Я согласен с вами, месьер нотариус, но что означает перстень на пальце нашего святого? – спросил Мукомель, придирчиво сравнивая оба украшения.

– У нас еще остались бутылочка с водой и холщовый мешочек с землей, – лихорадочно пробормотал Мартиниус, не слушая инспектора. – Как разгадать эту загадку? До чего же хитроумным человеком оказался отец Фабиан!

– Глядите, доминус, под ногами Святого Вилема есть какая-то надпись! – взволновано произнес Мельхиор. Его зоркие молодые глаза разглядели в полумраке собора полустертые временем буквы на подножии статуи.

Инспектор принес зажженную свечу и сообща они с трудом разобрали слова: «Video et taceo».

– «Я вижу и молчу», – тут же перевел с латыни нотариус.

– Что он видит?! О чем молчит уже сто пятьдесят лет?! – с отчаянием вопрошал Мартиниус, безостановочно хлопая себя по лысине. Остальные просто смотрели на нотариуса и друг на друга. Идей не было.

Наконец, когда Мельхиор подумал, что их поиски уже бесславно завершены, Мартиниус вдруг возбужденно пропищал:

– Кажется, я догадался, месьеры! Я был слеп как крот! Вы, впрочем, тоже!

Только отойдя от фигуры Святого Вилема на несколько шагов, Мельхиор понял, что имел ввиду его патрон. Одной рукой каменный святой держал молитвенник, похожий на тот, что хранился в шкатулке, а другой указывал на неприметную дверь в боковой стене. Тем самым пальцем, на котором был надет перстень. Юноша вспомнил, как отец Кароль, говорил, что боковая дверь в соборе ведет на кладбище. Видимо, нотариус тоже вспомнил слова покойного священника, потому что радостно воскликнул:

– Статуя указывает нам на чью-то могилу. Кстати, на этом кладбище был похоронен отец Фабиан! Вот почему в шкатулке земля.

– Не будем терять время на разговоры, месьер Мартиниус, – нетерпеливо сказал Мукомель. – Вперед!