Темный кристалл

Граб без конца нажимал на какие-то кнопки панели управления, но аппарат, похоже, умер. Маслянистая серая грязь тащила машину вниз по течению. Дрожа от холода, Настя освободилась, наконец, от сдавившего ее ремня. Из аппарата не так-то легко выбраться, если они вообще смогут это сделать, пока его несет по течению, особенно сейчас, когда движение убыстрилось.

Серая масса грязи начала быстро просачиваться в кабину. Настя встала на колени на сиденье, чтобы не испачкать в грязи ноги. Стало ясно, что аппарат тонет. Грязь уже поднялась до рычага управления. Настя чувствовала, как тепло, словно кровь из разорванной артерии, вытекает из тела.

И вдруг движение аппарата прекратилось. Он встал на дно реки, до середины наполненный серой грязью. От холода перехватывало дух, и Настя с ужасом подумала, что придется лезть в эту серую ледяную жижу. Она заплакала, тщетно пытаясь силой воли заставить себя замолчать, но ничего не могла с собой поделать. Дышала частыми, короткими вдохами-всхлипами, словно легкие неожиданно уменьшились в объеме. Если внутри нее и оставалось какое-то тепло, так это был только ее ребенок, сама она уже не ощущала его.

От холода свело желудок, и даже рвота, подкатившаяся к горлу, казалась ледяной. Всякий раз сглатывая ее, она чувствовала, будто проглатывает омерзительную жижу, замешанную на грязи. Граб через лобовое стекло вылез на крышу аппарата и вытащил Настю. Он что-то говорил ей, но Настя ничего не слышала, кроме неистовых ударов собственного сердца. Страх глушил все другие звуки. Ледяная грязь почти отняла чувство осязания, и Настя казалась себе бестелесным духом, парящим в среде, наполняющей чистилище.

Граб понял, что разговаривать с Настей бесполезно, оттолкнулся от крыши и, увлекая Настю за собой, прыгнул вниз. Настя с головой погрузилась в ледяную жижу, вынырнула на поверхность, навстречу завыванию ветра, по сравнению с которым ледяная вода показалась ей удивительно теплой. Когда в ее изнемогающие от нехватки кислорода легкие вновь ворвался воздух, у нее чуть не остановилось сердце, и грудь сжалась от невыносимой боли. Вдохнуть второй раз оказалось гораздо труднее, чем первый. Обеими руками она зацепилась за Граба, и тот уверенно потащил ее к берегу. Она то и дело захватывала ртом серую грязь и тут же отплевывалась. Планета казалась ей живым существом, огромным свирепым зверем, и ее охватила дикая злоба на нее, словно планета сознательно старалась уничтожить ее и ребенка.

Течение грязевой реки никак не давало им добраться до берега. Казалось, он совсем рядом, но поток грязи был настолько сильным, что тащил их вниз по течению. Настя уже не чувствовала своего тела, отпустила руки и больше не держалась за Граба. Он крепко обнял ее за талию и тащил к берегу. Подхваченные ранее этим же течением и плывущие рядом щепки, крупные коряги и куски мусора нещадно колотили их по голове.

Неумолимая река все дальше уносила несчастных к месту, где целый каскад стремительных порогов служил границей горной части ее русла. Закрыв глаза, Настя разумом понимала, что все это бесполезно: даже если выживет, тяжелая простуда ей обеспечена. Надежда спасти себя и ребенка таяла с каждой минутой. Но Настя не хотела сдаваться. Ледяной холод грязи насквозь пронизывал ее, и вместе с цепенеющей плотью цепенел и ее мозг. Нестерпимо потянуло ко сну. Она понимала, что дремотное состояние – это начало конца. Она решила во что бы то ни стало перебороть сонливость, и вдруг поняла, что уже поддалась желанию уснуть и что глаза отказываются открываться.

– Проснись, иначе умрешь, – заорал ей прямо в ухо Граб.

Страх, как молния, пронзил Настю, влив новые силы в ее обмякшее тело. Часто хлопая ресницами с налипшими кусочками грязи, она вдруг увидела неподалеку ряды огромных валунов. Берег был всего в трех метрах. Но грязевая река, казалось, усилила свою борьбу за их жизни. Когда вновь заманчивой стала мысль прекратить бесполезную борьбу против настроенной враждебно природы, на берегу они заметили странное существо. Оно протягивало им длинный шест, за который мгновенно ухватился Граб.

Когда существо вытащило их на берег, Настя почувствовала, что уже не мерзнет. Наоборот, ей показалось, что конечности каким-то странным и не совсем приятным образом стали теплеть. Казалось, руки и ноги окунули в едкую жидкость, которая постепенно разъедала кожу, оголяя кончики нервов. Ей и без подсказки стало ясно, что нечувствительность к холоду – признак резкого ухудшения ее физического состояния.

Их окружили несколько существ. Настю положили на не известно откуда взявшиеся носилки и понесли. Граб от носилок отказался и шел рядом. Происходящее обрело оттенок кошмарного видения. Стоило ей взглянуть на незнакомцев, совершенно не похожих на людей, как сердце начинало учащенно биться. Непоследовательность и противоречивость полубредового состояния увеличивали ее страхи. Ей вдруг стало казаться, что она умерла, а едва различимые, как тени, существа – жители ада, которые несут ее в страну мертвых.