Темный лес

— Здорово, братец Ло! Наконец-то ты вспомнил обо мне! Но сначала расскажи, как идут дела у Яньянь.

— Хорошо. Отлично. Чудесно. Спасибо!

— Вот и славно. Значит, моя последняя миссия выполнена.

— Последняя миссия? Где вы сейчас?

— Дома. Готовлюсь к гибернации.

— Что?

— У меня лейкемия. Отправляюсь в будущее, чтобы там меня вылечили.

Ло Цзи ударил по тормозам, автомобиль резко остановился. Чжуан Янь ахнула. Он с тревогой взглянул на нее, но, поняв, что все в порядке, продолжил разговор с Ши Цяном.

— Э-э… И давно вы болеете?

— Я облучился на одном из предыдущих заданий, а в прошлом году мне поставили диагноз.

— Боже мой! Я не задержал вас, надеюсь?

— В этих делах чуть раньше или чуть позже погоды не делает. Кто знает, какой станет медицина в будущем?

— Мне очень жаль, Да Ши.

— Да не обращай внимания. Такая уж у меня работа. Я не грузил тебя этим, потому что, как я понимаю, мы еще когда-нибудь пересечемся. Но я хотел бы кое-что тебе сказать, на случай, если не доведется встретиться.

— Я слушаю.

После долгого молчания Ши Цян произнес:

— «Три вещи не подобают достойному сыну; самая значительная среди них — не оставить потомства»[22]. Братец Ло, судьба семьи Ши в ближайшие четыреста лет находится в твоих руках.

Ши Цян положил трубку. Ло Цзи взглянул на небо, где недавно кружил дрон. В его сердце царила та же пустота, что и в этой бездонной синеве.

— Вы говорили с дядей Ши? — спросила Чжуан Янь.

— Да. Вы с ним знакомы?

— Знакомы. Хороший человек. В день моего отъезда он поцарапал руку, но кровь не останавливалась. Это было довольно жутко.

— Ох… Он что-нибудь вам сказал?

— Сказал, что вы занимаетесь самым важным делом в мире, и попросил меня вам помогать.

Они оставили лес позади. От горы теперь их отделял лишь луг. Все цвета мира сводились здесь к серебряному и зеленому, простым и чистым, по мнению Ло Цзи, как и девушка, сидящая рядом. Он уловил тень меланхолии в ее взгляде и заметил, что она тихо вздыхает.

— Яньянь, что-то не так? — спросил он. Ло Цзи впервые назвал ее этим именем, но, подумал он, если Да Ши может так ее называть, то почему я не могу?

— У нас такой замечательный мир. Но становится грустно, когда думаешь, что однажды некому будет на него смотреть.

— Но здесь ведь будут инопланетяне, разве не так?

— Я не думаю, что они оценят красоту.

— Почему?

— Мой папа говорил, что люди, которые чувствуют красоту, добрые; а злые красоту не ценят.

— Яньянь, они лишь действуют рационально. Для выживания их народа это правильное решение; оно не доброе и не злое.

— Впервые слышу такое мнение. Господин Ло, вы их увидите, не так ли?

— Возможно.

— Если они и в самом деле такие, какими вы их представляете, и если вы победите в сражении Судного дня, то могли бы вы… — Она, чуть наклонив голову, искоса взглянула на него и смолкла в нерешительности.

Он уже собирался ответить, что вероятность такого развития событий близка к нулю, но сдержался и спросил:

— Что я мог бы?

— Почему вы обязательно должны прогонять их в космос, на верную смерть? Дайте им немного земли, и пускай они живут рядом с нами! Разве так не будет лучше?

Ло Цзи молча боролся с эмоциями в своей душе. Затем он указал в небо:

— Яньянь, не только я услышал ваши слова.

Чжуан Янь испуганно посмотрела в небо:

— Ах да! Вокруг, наверное, сотни софонов!

— Может оказаться, что вас услышал сам правитель Трисоляриса.

— И вы все надо мной смеетесь, да?

— Нет. Яньянь, знаете ли вы, о чем я сейчас думаю? — Ему очень захотелось коснуться ее левой руки, находившейся недалеко от руля, но он сдержал себя. — Мне кажется, что человек, который мог бы спасти мир, — это вы.

— Я? — Она расхохоталась.

— Да, вы. Но вас одной недостаточно. Точнее, таких людей, как вы, слишком мало. Если бы треть человечества разделяла ваши чувства, то Трисолярис мог бы обсудить с нами возможное сосуществование на этой планете. Но, к сожалению… — Ло Цзи вздохнул.

Чжуан Янь сверкнула беспомощной улыбкой:

— Господин Ло, мне в жизни приходилось не очень-то легко. Окончив университет и попав в большой мир, я чувствовала себя рыбой, заплывшей в море с мутной водой и ничего не видящей вокруг. Я хотела выплыть на чистую воду, но устала от всего этого плавания…

«Если бы только я мог помочь тебе выплыть к чистой воде!» — подумал Ло Цзи.

Дорога начала подниматься вдоль склона. По мере набора высоты растительность стала редеть, обнажая черный камень. В одном месте пейзаж был похож на поверхность Луны. Вскоре они достигли уровня снегов. Их окружили белизна и холод. Они надели теплые куртки, которые Ло Цзи вынул из походной сумки на заднем сиденье, и продолжили путь.

Вскоре они достигли знака, установленного посреди дороги. Знак предупреждал: «ОПАСНОСТЬ. СЕЗОН ЛАВИН. ДОРОГА ДАЛЬШЕ ЗАКРЫТА». Они вышли из машины и ступили в снег на обочине.

Солнце уже начало садиться, отбрасывая тени на заснеженный склон. Чистый снег был бледно-синего цвета и как бы светился изнутри. Острые вершины вдали были по-прежнему освещены и сверкали серебром. Казалось, что свет исходит непосредственно от снега, словно это светится сама гора, а не солнце, озаряющее весь мир.