Темный Набег

Видимо, пороки здесь хорошо пристреляны. Настолько хорошо, насколько вообще можно пристрелять тяжелые метательные машины. Впрочем, если бить из них каждую ночь…

Вероятно, враг дошел до некоей отметки в лабиринте ограждений, что оберегали подступы к крепости. Магистр вскинул руку – на этот раз не с шестопером – с обнаженным мечом.

– Катапульты к бою-у-у! – вновь прогремел зычный, крепкий голос мастера Бернгарда.

– Готовы!

– Готовы!

– Готовы! – донеслось с открытых башенных площадок.

Да, готовы были все метательные машины. Не только катапульты, но и баллисты, мангонели, спрингалды, петрарии… Видимо, в бою для простоты и экономии времени разные пороки именовались здесь одним словом. И команда была общей…

– С нами Бог! – оглушительно выдохнул, вырыкнул мастер Бернгард клич ордена Святой Марии.

– Готт мит унс! Готт мит унс! – грянуло с башен, со стен. Отовсюду…

– Бе-е-ей!

И поднятая рука мастера Бернгарда опустилась вниз. Длинный прямой клинок с серебряной насечкой вдоль лезвия разрубил воздух. Воздух аж взвыл – не хуже иного упыря, располовиненного белым металлом.

Сухой стук дерева о дерево, треск и звон метательных машин, гул отправленных во врага снарядов потонул в криках людей. Ярость, злость, отчаяние, ненависть, страх… да, и страх тоже – наружу сейчас прорывалось все.

Тишина кончилась.

Замок снова встречал нечисть огнем. Только теперь это были не стремительные точки горящих стрел. Теперь – другое.

Пороки ударили единым залпом. Одни – ближе ударили, другие – дальше. По разным целям. Но очень эффектно. И эффективно очень.

Так и есть – тевтоны били по давно пристрелянным точкам меж осиновых рогаток. С таким расчетом, чтобы" не мешать друг другу. И чтобы накрыть как можно больше пространства.

Взмыли ввысь, неторопливо кувыркаясь в ночном небе, глыбы и бревна, обмазанные горючей смесью, объятые гудящим пламенем, плюющиеся огненной капелью. Завертелись в воздухе пузатые глиняные горшки и металлические ядра, искрящиеся подожженными фитилями.

А после все это обрушилось на передние ряды нечисти. И – за передние ряды.

Догорели тщательно отмеренные фитили. Точнехонько над головами кровопийц взорвалось с полдюжины шаров, набитых гремучим сарацинским порошком и утыканных, покрытых, отделанных посеребренной сталью. Незваных гостей осыпало и посекло мельчайшим смертоносным градом.

Рухнули сверху горящие камни и бревна, покатились по склонам, подпрыгивая, прокладывая целые просеки среди плотных рядов упыриного воинства, оставляя позади пылающий, дымящийся, орущий след из сбитых, смятых, изломанных и обожженных тел.

Полыхнули, разбросав черепки и расплескав вокруг жидкий греческий огонь, глиняные горшки. Щедрая огненная морось сверху и разлитое под ногами пламя охватило зараз десятки, а может, и сотни тварей.

И горящие твари заметались… попытались метаться, оглашая ночь дикими криками. Но единственное, на что они были способны сейчас, в жуткой тесноте и давке – это обмазать липким огнем тех, кто шел рядом, впритирку – спереди, сзади, сбоку… Алхимическое пламя, созданное специально, чтобы жечь плоть чуждого мира, жестоко метило каждого, к кому прикасалось. Пламя перекидывалось, перескакивало с одного бледного тела на другое. Пламя множилось, а тела упырей горели хорошо. Сильно горели…

Жаркий, испепеляющий огонь быстро распространялся в беснующейся толпе, охватывая целые ряды. И напиравшим сзади теперь приходилось обходить не только осиновые колья (эти препятствия пока стояли, почти не тронутые пламенем), но и пылающие меж ними костры. И костры бегающие, прыгающие, катающиеся по земле, дергающиеся, воющие.

В костры вступали новые твари. Вернее, одних тварей впихивали в костры другие. И костры не гасли, костры разгорались с новой силой.

Движение темного воинства замедлилось, былой напор утрачивался.

– Стрелки-и-и! – гремел над ухом Всеволода голос Бернгарда. – Бе-е-ей!

За рассеянные группки упырей, проскочивших огненную полосу, взялись арбалетчики и лучники. Опять засвистели, замелькали в воздухе горящие стрелы. Кровопийцы, сраженные оперенными огнями, падали, так и не добравшись до тына. И пока стрелки делали свое дело, прикрывая подступы к замку, вновь заскрипели перезаряжаемые пороки. Кнехты из прислуги, обливаясь потом, вертели вороты, подтаскивали новые снаряды, налегая на длинные рычаги, поворачивая подвижные платформы с метательными машинами так, как приказывали приставленные к порокам рыцари. Тевтоны выцеливали врага снова. Направляли орудия на иные, выбранные еще при свете дня точки и проходы.

Темное воинство все же перевалило через огонь. Положив в него новые ряды. Задавив огонь массой, залив черной холодной и смрадной кровью, которую не успевало пожирать даже ненасытное алхимическое пламя.

И темное воинство двигалось.

Вперед.

И – вперед…

Одними стрелами, сколь бы меткими и смертоносными они не были, удержать сплошной вал упырей было уже невозможно. А для подготовки неповоротливых тугозарядных метательных машин к новому залпу требовалось время.

За это-то время нечисть продвинулась дальше. Много дальше.