Темный орден

Я принялся копаться в этом заимствованном «архиве». Много старинных черных ритуалов, которые проводили деревенские бабки, но которые Орден поставил и себе на службу… Кладбищенская магия — отпадает, сложно. Бесовская — туда же…

Кажется, нашел…

Приворотный ритуал на особу черную свечу. Завязан на силу, а не на привязку к конкретному месту — что мне и требовалось.

Для него требовалась восковая свеча, свежая зола, привязка в жертве, собственная кровь и свиной жир.

«Достойный выбор», — отозвалась Тьма. — «Сил тебе хватит. Дело за творческим подходом и интуицией».

Свечу добыть — не проблема. В апартаментах было полно свечей из натурального воска — они пахли иначе. Толстые, тонкие, боченки… не было достаточно тонкой.

Привязка к жертве — можно срезать прядь волос, тоже просто. Собственная кровь у меня была в избытке.

Оставив Юлю в спальне, я отправился в гостиную и разжег камин. Помогли огненные силы Вергилия — березовые дрова вспыхнули очень быстро.

Я как раз запахнул халат, когда в комнату вошел Дионисий.

— Ваш поздний обед готов, господин!

— Прелестно, — улыбнулся я. — Я внезапно осознал, что очень соскучился по салу. Сможешь добыть для меня с кухни?

Дионисий. Бровью не повел.

— Разумеется, ваше сиятельство. С хреном? Или с горчицей? Есть ядреная, прямо вырви глаз…

— На твое усмотрение.

Слуга кивнул и тут же скрылся за дверью. Я тем временем осторожно срезал прядь волос с затылка Юлии и бросил в огонь. Пришлось усилить пламя, чтобы дрова прогорели быстро — у меня было мало времени на ритуал.

Когда поленья превратились в угли, Дионисий вошел с тарелкой, на которой располагался щедрый шмат сала с несколькими соусами.

— Решил взять для вас все… — смущенно проговорил слуга. — Мне пока неизвестны ваши вкусы…

— Все замечательно, — улыбнулся я. — Я желаю поужинать в одиночестве, Дионисий. Не нужно меня обслуживать.

Юноша немало смутился, но не посмел перечить.

— Как пожелаете, ваше сиятельство… Если что-нибудь понадобится, позвоните в колокольчик…

Выпихнув Дионисия за дверь, я наконец-то смог приступить к ритуалу.

В первую очередь добыл золы из камина. Перетер ее в порошок, надеясь, что там сохранились остатки волос Юлии. Затем вытопил из сала жир и обмазал им руки — и затем взял порошок. Получилась странная липкая темная масса, но я знал, что так должно было быть. Когда темная масса была готова, я добавил в нее свою кровь и взялся за свечу — начал тщательно обмазывать ее этой субстанцией, шепча заклинание:

Тридевять дней, тридевять земных твердей,

Бело поле, да Собор Чёрный в том поле.

Окна заколочены, да двери отворены.

Там в гробине — покойник лежит.

Лежит почивает — да свечу сторожит.

Свеча та в изножье полыхает — Горит пламенем,

Да тоска в нем — Тоска тоскущая, слеза соленая,

Любовь ярая, сердце жалящая.

Я покойнику поклонюсь — В просьбе своей исповедуюсь,

Ведьмаку этому пожалуюсь.

Он силу имеет, ярой тоской повелевает,

Сердце в любовных муках сжигает,

Разума трезвого лишает.

Да сокрыта та тоска в Свечке Чёрной,

У изножья пламенем ярким горящей.

Так я Свечу ту несотворенную

У Ведьмака того вымолвлю,

Чёрную тоску держащую.

Чтоб пылала, тоской Юлию изводила,

Любовь в сердце Юлии по мне бы породила.

Черной молитвой все сделано,

В соборе черном все уговорено.

Во веки веков.

Ключ. Замок. Язык.

Как я понял, можно было вообще не читать это заклинание, но заговор помогал концентрироваться. Я принялся покрывать свечу приготовленной черной массой. А когда закончил, поставил ее на тарелку и зажег. Теперь оставалось самое главное — читать заклинание, пока свеча не прогорит. Таково было условие ритуала. К счастью, свечку я выбрал тонкую…

За морем океаном, за островом, да не Буяном,

За полями туманными, за болотами топкими

Стоит гора, твердь земная.

Да на тверди той растет дерево,

Кривое, обожженное, опаленное.

Да на ветке поломанной — ворон там сидит

Покой тоски любовной — муки сердечной сторожит.

Да имя желанной Юлии произнесу,

Словесами крепкими, к уху лепкими.

Ворона крик, колокола звон.

Таки тоска проснись, к Юлии иди

Да с собой сестру, муку сердечную бери.

Идите по полям туманным, по болотам топким,

Дорогу сыщите, к дому к ее порогу.

В сердце ее войдите, по мне свербите.

Пламенем свечки черной, ведьмачей

Это вам заповедовано.

Узами крепкими ко мне привяжите,

Да семь узлов наложите — росой скрепите.

Никому их не порвать — не отвязать,

Водой не отмыть — огнем не пережечь,

Булатом не пересечь.

Ведьмака указ, гробовой приказ

Свечка черная. Приворотная.

Ключ. Замок. Язык.

Я читал это, вырывая слова из памяти и глядя на огонь. Раз за разом, слово за словом, непрерывно глядя на пламя свечи. Это было самым сложным — не отвлечься, не потерять концентрацию. Алтай тихо заскулил, но мне пришлось его проигнорировать. Я пялился на эту проклятую черную свечку, пока перед глазами не пошли галлюцинации. Пришлось тряхнуть головой, чтобы развеять наваждение…

И я сам не заметил, как свеча прогорела полностью. Еда наверняка вновь остыла, но мне уже было плевать. Хотелось как можно скорее с этим покончить.