Тень Эндера

– Меня больше не интересует Игра, Боб, – заговорил Эндер. – Я больше не хочу играть. Никаких тренировок. Никаких сражений. Они могут пускать свои бумажные кораблики по полу душевой, если им угодно, но я в этом участвовать не стану. Я решил это бесповоротно еще до того, когда сегодня вышел из Боевого зала. Вот почему я попросил тебя первым войти в ворота соперника. Я не думал, что это удастся, но мне уже было все равно. Мне хотелось одного – уйти с достоинством.

«Это-то я понял, – думал Боб. – Ты думал, я не пойму? И если это ты называешь „с достоинством“, то ты своего добился».

– Тебе бы надо было видеть рожу Уильяма Би! Он стоял как пришпиленный и никак не мог понять, как это: он побежден, когда у тебя только семь солдат, способных волочить ноги, а у него в полном здравии все, кроме трех.

– А зачем мне видеть рожу Би? – задумчиво сказал Эндер. – Зачем вообще драться со своими ребятами и побеждать их?

Боб чувствовал, что его лицо пылает от стыда. Он сказал совсем не то, что надо было сказать. Но… он не знал, что надо. Что-то такое, что заставило бы Эндера почувствовать себя лучше. Что-то, что заставило бы его почувствовать, как они все любят и уважают его.

Но любовь и уважение – это часть бремени Эндера. И ничего-то он, Боб, не может, ибо человеческое уважение и любовь только увеличивают бремя на плечах Эндера. Поэтому Боб просто промолчал.

Эндер прижал ладони к глазам.

– Я очень сильно покалечил сегодня Бонзо, Боб. Я причинил ему непереносимую боль.

Вот оно! А все остальное – это так, пустое. Главная тяжесть на плечах Эндера – тот жуткий бой в душевой. Бой, которого ни твои друзья, ни твоя армия не сумели предотвратить. И больно тебе не потому, что тебе угрожала смертельная опасность, а потому, что ты причинил боль другому, защищая себя.

– Он сам напросился, – буркнул Боб и тут же поморщился. «Неужели не смог найти слов получше, дурень? А что надо был сказать? Нет проблем, Эндер? Конечно, мне он показался мертвым, а ведь я единственный пацан в школе, который смотрел смерти в лицо и знаю, как выглядят убитые, но… Нет проблем, Эндер! Не стоит беспокоиться! Бонзо сам напросился».

– Я бил его, а он стоял не двигаясь, – говорил между тем Эндер. – Казалось, он уже умер, только упасть никак не может. А я все бил и бил его.

Значит, он знает. И все же… не наверняка. И Боб не должен ничего говорить. Бывают минуты, когда между друзьями царит абсолютная открытость. Но не сейчас.

– Я хотел, только чтобы он оставил меня в покое.

– Оставит, – сказал Боб. – Его отправили домой.

– Уже?

Боб пересказал то, что сообщил ему Иту. И все время ему казалось, что Эндер чувствует, что он недоговаривает. Да, Эндера Виггина не так-то легко обмануть.

– Я рад, что его все же выпустили из школы, – сказал Эндер.

«Уж выпустили так выпустили. В могилу его выпустили, в крематорий, или как там сейчас хоронят людей в Испании».

Испания. Пабло де Ночес, который спас Боба, тоже был из Испании. А теперь туда отправился труп мальчика, который был убийцей в сердце своем и умер по этой причине.

«Чего-то я совсем дурею, – подумал Боб. – Какое значение имеет то, что Бонзо и Пабло де Ночес оба испанцы? И вообще, какое значение имеет то, откуда человек приехал, если уж на то пошло?»

И пока все эти мысли быстро сменяли друг друга у него в мозгу, Боб продолжал что-то мямлить, пытаясь говорить как человек, который ничего не знает, но старается успокоить Эндера, прекрасно понимая, что тот способен сложить два и два: если Боб действительно ничего не знает, тогда какой смысл его слушать, а если только прикидывается – значит врет.

– А правда, что с ним была целая куча шпаны против тебя одного?

Бобу хотелось выбежать из комнаты – такими фальшивыми показались ему собственные слова.

– Нет, – ответил Эндер. – Мы были один на один. Он дрался честно.

Боб успокоился. Эндер так ушел в себя, что слова Боба до него просто не доходили, так что фальшь осталась незамеченной.

– Это я дрался нечестно. Я хотел победить, – сказал Эндер.

«Да, это верно, – подумал Боб. – Ты дрался, чтобы победить, и только в такой драке есть хоть какой-то смысл».

– И ты победил. Сбил его с орбиты.

Вот сейчас слова Боба были близки к истине.

Раздался стук в дверь. Она тут же распахнулась – тот, кто стучал, не ждал ответа. Еще до того, как Боб обернулся, он уже знал, что это учитель: Эндер поднял взгляд слишком высоко, – ясное дело, это не мог быть кто-то из ребят.

Майор Андерсон и полковник Графф.

– Эндер Виггин, – обратился полковник официально.

Эндер встал. Выражение как у посмертной маски снова появилось на его лице.

– Да, сэр?

– Твое несдержанное поведение сегодня в Боевом зале мало чем отличалось от неповиновения. Это не должно повториться.

Боб не мог поверить в существование подобного идиотизма.

После всего, через что пришлось пройти Эндеру, вернее, через что его протащили учителя, они намерены и дальше продолжать давить на него! Они даже сейчас хотят, чтобы Эндер чувствовал свое одиночество! У этих парней, видно, чувство жалости вообще отсутствует.

Эндер ответил тем же безжизненным тоном:

– Да, сэр.