Тень Эсмеральды

Матильда Карловна Бархатова пребывала в недоумении, которое постепенно сменилось легкой тревогой. Она прежде никогда не видела своего любовника в таком состоянии, в таких расстроенных чувствах. Сергей два дня лежал на диване у себя в кабинете, лицом к стене, и ни за что не желал разговаривать с нею. Даже когда он проиграл одно из дел, он не убивался так сильно. Более всего насторожило Бархатову то обстоятельство, что Сергей не пожелал даже поделиться с нею, намекнуть на те обстоятельства, которые так потрясли его. И это при том, что между ними сложились вполне откровенные отношения. Она иногда рассказывала ему о своих поклонниках, о том, как она кружит им головы и мутит разум. Он же делился с ней мыслями о своих делах, рассказывал о подсудимых, о судейских, присяжных. И вот, поди же ты, ни словечка!

Матильда почуяла неладное, и впервые её сердце кольнуло неведомое ранее чувство ревности, опасности. И кто мог так разбередить душу её Сереженьки, такого сдержанного, отстраненного, живущего словно за наглухо закрытой дверью? Кто так сильно постучался, или может, уже вошел?

Она мягкой кошачьей лапкой ласкала своего «сердитого мальчика», ворковала нежные слова, которые, увы, на сей раз оставались без ответа. Пришлось прибегнуть к самому эффективному способу успокоения, который доселе действовал безотказно. Матильда почти силой развернула Сергея лицом к себе, и он уткнулся носом в её высокую пышную грудь. Вдохнув упоительный аромат кожи любовницы, Желтовский помедлил и тихонько отодвинулся:

– Не теперь, после…

Матильда ушла расстроенная и озабоченная. На следующий день она возобновила свои попытки и, наконец, тайна открылась. Точно клещами, слово за слово, она выпытала у Сергея его душевную боль. Но то, что она узнала, только усилило тревогу и непонимание. Горбунья, уродливая горбунья занимает ум Желтовского? Немыслимо! Невероятно! И может ли так статься, что явление прежней возлюбленной Сергея, да еще в таком ужасном виде, изменит все их планы? Неужто она, Бархатова, желанный, лакомый кусочек для половины мужского населения столицы, будет соперничать с бывшей гувернанткой, горбатой и несчастной убийцей? Да это просто смешно!

Бархатова терялась в догадках, а Желтовский все больше погружался в пучину сомнений.

В одну из ночей, истерзанный бессонницей и тревожными видениями, он на какое-то мгновение забылся, как вдруг память невесть откуда вытянула наружу картину. Розалия корчится от невыносимой боли в спине и жалуется, что сильно ударилась, когда стремительный поток Вуоксы тащил её по острым камням. Желтовского бросило в жар, сон мгновенно слетел. Он сел на кровати и вытер пот с лица. Боже милосердный! А ведь все-таки это она, она, несчастная. За десять лет боль согнула её и превратила в горбунью, изуродовала прекрасную ровную спину. И, конечно, она сделала вид, что не узнает его, ведь тем самым она бы вынудила его признать соучастие в преступлении, в сокрытии факта венчания. А это скандал. Конец безупречной адвокатской репутации! Розалия, только она могла так поступить. А он что же, опять подлец? Тогда он позволил матери выставить Розалию вон, не противился её отъезду, не нашел девушку в Петербурге. Да надо было поперек рельсов лечь, не пустить ни за что! Он предал её и предает опять! Нет, завтра же он пойдет к Сердюкову и потребует нового свидания. И тогда уж он найдет нужные слова!

Наутро, когда Желтовский уже собирался покинуть квартиру, неожиданно горничная доложила о прибытии трех незнакомых дам. Войдя в гостиную, Сергей обнаружил там всех дам Боровицких. Три фигуры в черных траурных платьях и вуалях производили тягостное впечатление.

– Дамы, я еще раз приношу вам свои соболезнования. Но полагаю, вы не за тем пришли ко мне в столь ранний час?

– Сударь, – решительно произнесла Таисия Семеновна. – Дело, которое привело нас в ваш дом, деликатное, необычное и не терпит промедления. Вы, вероятно, уже имели честь видеть подозреваемую в убийстве моего мужа?

– Да, третьего дня, – адвокат насторожился.

– Признали ли вы её?

– Что вы имеете в виду? – еще больше удивился Желтовский.

– Я имею в виду, узнали ли вы в этой женщине бывшую гувернантку Розалию Кирееву?

Сергей внимательно разглядывал лица женщин, пытаясь понять, что от него хотят.

– Как на ваш взгляд, это Киреева? – настаивала Таисия Семеновна.

– Но ведь ваша золовка Зинаида Ефремовна признала госпожу Кирееву и обвинила её в убийстве Анатолия Ефремовича?

– Но, согласитесь, чтобы убивать, надо иметь повод. Вам как адвокату это ли не знать?

– Разумеется. Я полагаю, повод был, и вы все, судя по вашему раннему визиту, все об этом тоже знаете, – уклончиво ответил адвокат.

Зина хотела встрять в разговор, но Таисия метнула на неё строгий взор, и девушка промолчала.