Тень и искры

Я не выживу.

* * *

Закончив тренировку с сиром Холландом, я, мучаясь от головной боли, осторожно спускалась по узкой лестнице, где попадались скользкие ступеньки. Солнце пыталось пробить темноту. Этот коридор был самым сумрачным в восточном крыле замка Вэйфейр. Я шла к последней маленькой комнате в конце тихого коридора. Дверь была приоткрыта, и я надавила на нее.

На столе возле узкой кровати мерцала свеча, бросая мягкий свет на маленькое тело, лежащее на матрасе. Я на цыпочках направилась к табурету у кровати, поморщившись, когда под ногами заскрипели доски. Но человек на кровати не шелохнулся.

В последнее время Одетта много спала, ее сон был все крепче. Она уже была старой, когда я пришла в этот мир, а теперь… ее срок близился к концу. Скоро она покинет царство смертных и отправится в Страну теней, где проведет вечность в Долине.

Мое сердце сжалось, когда мой взгляд упал на седые волосы, все еще невероятно густые, и переместился к скрюченным, покрытым пятнами рукам, лежащим поверх одеяла – слишком толстого для такого дня, когда в окно дует теплый ветер, шевеля лопасти потолочного вентилятора. Я поправила край одеяла.

Узнав, что Первозданный не забрал меня, Одетта посмотрела на меня слезящимися глазами и сказала: «Смерть не хочет иметь ничего общего с жизнью. Нечему тут удивляться».

Я тогда не вполне поняла, что она имела в виду. До сих пор это было неясно. Но ее ответ не удивлял. Одетта никогда меня не баловала. Никогда не проявляла особой любви, но была мне матерью в большей степени, чем настоящая. И скоро ее не станет. Даже теперь она была так неподвижна.

Слишком неподвижна.

Я смотрела на ее впалую грудь, и у меня перехватило дыхание. Я не замечала никакого движения. Мое сердце заколотилось. Кожа старушки была бледной, но вряд ли это восковой налет смерти.

– Одетта? – Мой голос прозвучал резко.

Ответа не последовало. Я встала и повторила ее имя. Во мне разгоралась паника. Неужели… она умерла?

Я не готова.

Я потянулась к ее руке, но остановилась прежде, чем коснулась ее. Прерывисто вдохнула. Я не готова к тому, чтобы она ушла. Не сегодня. Не завтра. К моей руке прилил жар, а пальцы зависли в нескольких дюймах от ее…

– Нет, – прохрипела Одетта. – Не смей.

Я перевела взгляд на ее лицо. Глаза были слегка приоткрыты, и я заметила, как потускнела их когда-то яркая голубизна.

– Я ничего не делала.

– Может, я стою одной ногой в Долине, но еще не выжила из ума. – Она дышала слабо. – И не ослепла.

Я взглянула на свою руку, которая зависла в нескольких дюймах от ее кожи, и отдернула, прижав к сердцу, продолжающему гулко биться.

– Одетта, наверное, тебе померещилось.

С ее губ сорвался сухой, надтреснутый смех.

– Серафена, – сказала она, и я вздрогнула. Полным именем меня называла только она. – Посмотри на меня.

Зажав руки между коленями, я взглянула на нее. Я не застала времена, когда на ее лице не было глубоких морщин.

– Что?

– Не прикидывайся простушкой, девочка. Я знаю, что ты собиралась сделать, – просипела она. Я хотела отрицать, но она меня остановила. – Что я тебе говорила? Все эти годы? Ты разве забыла? Что я тебе говорила?

Чувствуя себя маленьким ребенком, я неловко поерзала на краю табуретки.

– Больше никогда этого не делать.

– И как ты думаешь, что случится, если ты это сделаешь? Когда ты была ребенком, тебе повезло. Но больше такого не будет. Ты навлечешь на себя гнев Первозданного.

Я кивнула, хотя мне везло не раз с тех пор, когда в детстве я воскресила Баттерса. Ни разу мой… дар не привлек внимания Первозданного Смерти. И я…

Не знала, что собиралась сделать.

Дрожа, подняла руки и посмотрела на них. Сейчас они казались нормальными. Как и всё во мне. Я прерывисто выдохнула.

– Я думала, что ты умерла…

– И умру, Серафена. Скоро.

Я посмотрела ей в глаза. Это игра моего воображения или она кажется под одеялом еще меньше? Более исхудавшей?

– Я прожила достаточно долго. Я готова.

Я прикусила задрожавшую губу и кивнула.

Пусть эти глаза потускнели, но в них все еще есть сила удерживать мой взгляд.

– Знаю. – Я сцепила руки и крепко прижала к коленям.

Она пристально смотрела на меня, полуприкрыв глаза.

– Ты пришла еще зачем-то, кроме как потревожить меня?

– Хотела тебя проведать.

Это была правда, но существовала еще одна причина. Вопрос, который некоторое время не давал мне покоя.

– И я хотела кое о чем спросить, если ты не против.

– Мне нечем заняться, кроме как лежать и ждать, когда ты уйдешь, – проворчала она.

Я слегка улыбнулась, но улыбка быстро померкла, а внутри у меня все напряглось.

– Когда-то давно ты кое-что сказала, и я хочу знать, что ты имела в виду. – Я взволнованно вдохнула. – Ты сказала, что меня осенили смерть и жизнь. Что это значит? Быть осененной и тем и другим?

Одетта издала хриплый смешок.

– Спустя столько лет ты пришла спросить?

Я кивнула.

– Есть причина, почему ты сейчас спрашиваешь?

– Вообще-то нет. – Я пожала плечами. – Просто я всегда над этим размышляла.

– И решила спросить, пока я не сыграла в ящик?

Я нахмурилась.

– Нет…

Ее белые кустистые брови поползли на лоб. Я вздохнула.

– Ладно. Наверное.