Тень императора

К несчастью, в течение дня, когда его высочество неустанно перемещался по дворцу с одной ему ведомой целью, в его комнатах то слуги убирались, то садовники под окнами подстригали кусты. Я трижды рискнул оставить наследника престола без присмотра именно ради того, чтобы втиснуть в его кабинет парочку «камер». И трижды обламывался по самым прозаическим причинам. Ночью же это сделать было еще сложнее, потому что, как я успел убедиться, его высочество обладал на редкость острым слухом и скверной привычкой просыпаться от каждого шороха. Так что, потратив две ночи на бесплодные попытки без шума влезть в его личный кабинет (а был еще и рабочий в той части дворца, где принц проводил часа по три-четыре каждый день), я решил дождаться более удобного момента. К примеру, когда Карриан куда-нибудь уедет. Или же когда император устроит прием, а его сын хотя бы на время прекратит болтаться у меня под ногами.

С личными охранниками принца из числа тех, кого я успел увидеть, тоже не все сложилось гладко. Верзила Арх общался со мной неохотно, держался отстраненно и слегка оттаял лишь к концу смены, когда я украл для него с кухни копченый окорок. Постоянный напарник Арха – Хорт, такой же двухметровый верзила, напрочь лишенный чувства юмора, вообще не сказал ни слова за всю смену, хотя я честно старался его расшевелить. Две дежурные не двойки, а почему-то тройки, к которым я тоже проявил недвусмысленный интерес, полностью меня проигнорировали. Двое из последней меня вообще послали. Поэтому на пятый день я даже порадовался, снова обнаружив в карауле Нерта и Зиля.

Для Нерта я даже подарок припас и пару дней носил его с собой, не будучи уверенным, сколько народу дежурит возле покоев наследного принца. Оказалось, что постоянно охраняют его высочество всего десять человек. Но, вероятно, таких, кому он верил безоговорочно.

Когда я протянул блондину сложенный вчетверо листок бумаги, Нерт сначала не понял, что именно ему предлагают. Но затем все же развернул рисунок и надолго замер.

Для него я на днях расстарался, поэтому на листке, как он и заказывал, бушевало море. Почти черное, грозное, с пенными бурунами на высоко вздымающихся волнах. А посреди этих волн упрямо покачивался корабль… вернее, не совсем корабль, а самая настоящая скандинавская ладья, потому что широкоплечий здоровяк с грубоватыми чертами лица почему-то ассоциировался у меня именно с ней. И я не поскупился, придавая его образу сходство с древними воинами. Поэтому с рисунка на нас смотрел не просто Нерт, а суровый викинг, фигура которого дышала силой и неукротимым стремлением к победе. Правдоподобия ради я пририсовал Нерту длинные волосы, которые нещадно трепал свирепый ветер. Добавил пару шрамов на лице. Обрядил его в кольчугу, а в руку вложил огромный топор. Вышло слегка фантазийно, согласен, но Нерт, как увидел, так и застыл, а в его глазах появилось такое выражение, что стало ясно: с образом я угадал целиком и полностью.

– Спасибо, Мар… – наконец со вздохом отлип здоровяк. – Не знаю, каким образом, но ты прямо в душу мне заглянул. Наизнанку ее вывернул.

– Да на здоровье, – неловко потупился я и чуть не присел, когда на мое плечо обрушилась тяжелая лапища.

– Правда спасибо, – проговорил Нерт, милосердно убрав свою клешню. После чего бережно свернул рисунок и так же осторожно, будто тот мог рассыпаться, спрятал его за пазуху.

Воспользовавшись моментом, я принялся заговаривать Нерту и Зилю зубы, постепенно подводя к теме императорских приемов. И к собственному огорчению выяснил, что сезон балов начнется только через полтора месяца, в середине осени. Зато от того же Нерта узнал другую интересную вещь: оказывается, как минимум раз в неделю его высочество регулярно проводил по паре часов в дальней части императорского крыла. Я во второй день своего «дежурства» его туда провожал, но возле дверей в один из коридоров парни из первой тройки остановились и дальше не пошли. И мне тоже пришлось болтаться вместе с ними, попутно осматриваясь, разглядывая снующих туда-сюда слуг, анализируя, запоминая и копируя в блокнот стоящую там защиту.

О том, что его величество вдовец, я знал от Тизара. В те редкие моменты, когда я не был занят, а маг не спал, «дядюшка» охотно просвещал меня по поводу людей, которых я зарисовывал в свой личный блокнот. И в том числе поведал, что императрица умерла при родах, тем не менее сумев подарить супругу совершенно здорового, магически одаренного малыша.

На вопрос, почему придворный лекарь и сам Тизар не сумели спасти роженицу, «дядюшка» ответил, что супруга императора страдала от серьезной болезни. Более того, диагноз был известен заранее. А когда я поинтересовался, почему же император решил жениться на слабой здоровьем леди, маг почему-то отвечать не захотел. И не пожелал ни подтвердить, ни опровергнуть предположение о возможной внеземной любви, которое в отношении сурового императора, мягко говоря, выглядело сомнительным.