Тень ингениума

– Ну не ты одна обманулась, – утешил я ее. – Кажется, все гости считали точно так же. Брайс не видел твоего лица. Плакальщик тоже. А Диана Дайсон?

– Нет.

– А прежде?

– Мы никогда с ней не встречались до этого. Я просто назвала ей нужные слова и попросила вернуть долг ее семьи моей семье. Таковы правила Риерты.

Правила благородных.

– Хорошо. – Я сжал двумя пальцами переносицу, обычно это позволяет мне унять разгулявшуюся головную боль после применения ингениума. – Очень хорошо. Подытожим. Брайс знает твое имя, понимает, что ты в Риерте, но не имеет ни малейшего представления, как ты выглядишь, кроме роста, фигуры и того, что ты слегка хромаешь, но последнее – временное явление. По таким приметам в миллионном городе нельзя найти человека.

– Но это не значит, что он все так и оставит. А еще, уверена, они знают, что когда-то плакальщик изуродовал лицо маленькой девочке, и будут искать его, – она провела по бледному шраму. – В ближайшие дни, а может, и недели жандармы начнут обращать особое внимание на лица молодых женщин.

– Думаю, твое решение уехать в домик на болотах очень разумно, по крайней мере до тех пор, пока все немного не уляжется.

– Угу.

– И расскажи обо всем Вилли.

– Угу. – Теперь Мюр стала совсем несчастной. – Пойду. Переоденусь. И тебе тоже неплохо сменить одежду.

Когда я вернулся, она уже пила чай, в своих привычных мне штанах в клетку и длинном темном приталенном пальто. Именно такой я ее увидел в первый раз, разве что вместо черного свитера с горлом тогда была рубашка с острым воротником. Черт побери, кажется, что с тех пор прошло уже несколько лет, а не месяцев.

– В этот дом больше не приходи, – попросила она. – В смысле, меня здесь вряд ли найдешь в ближайшее время… Ты останешься до утра?

– О, нет. Даже не думаю проводить ночь там, где, вполне возможно, обитают сотни привидений. – Несмотря на усиливающуюся головную боль, я пытался шутить. – К тому же какой из меня джентльмен, если я отпущу даму в одиночестве ходить по ночным улицам? Я провожу тебя до лодки, а потом отправлюсь в «Кувшинку». Как раз доберусь туда к рассвету.

– Нам к Рынку.

– Идем по Верхней, она не затоплена, будет быстрее, и там редко бывают патрули, – предложил я.

Мы шли в молчании, только наши ботинки стучали подошвами по каменной, довольно неровной мостовой, да то и дело от воды доносились гудки ночных буксиров, волочивших баржи по проливу Дукса.

– Ты когда-нибудь задумывалась, почему ты такая? – спросил я.

– Такая, как ты? – уточнила она. – Чуть отличная от других людей?

– Ну да.

– Наверное, у каждого человека с ингениумом своя история, но в то же время они очень похожи друг на друга. К ингениуму нас приводит множество случайностей.

– Я сделал свой выбор самостоятельно. Меня никто не заставлял. Хотя сейчас я бы был благодарен, если бы нашелся человек, который тогда смог меня отговорить.

– Ну а меня никто не спрашивал. Просто однажды маленькая девочка поняла, что может прыгать в длину куда дальше, чем прежде. В отличие от многих других людей, получивших способности, мне очень повезло, Итан. Нет никаких побочных последствий от использования ингениума. Я никогда не сойду с ума, как кукла, и не умру, как многие. Слишком многие. Так что грех жаловаться на судьбу, когда остальным гораздо хуже, чем мне.

– Вы уникальное явление в нашем маленьком цирке уродов, мисс Бэрд. Думаешь, ты одна такая?

Девушка замешкалась на мгновение, сказала осторожно:

– Вполне возможно, но полной уверенности нет. Уже прошло несколько десятилетий с момента открытия мотории, а человечество так и не узнало обо всех особенностях ингениума, как он проявляется, почему кто-то становится контаги, кто-то способен взрывать головы взглядом, а кто-то и дальше остается всего лишь человеком, даже нырни он в моторию. Я не знаю, Итан. Хенстридж никогда со мной не говорил об этом, Белджи тоже мертв, а Баллантайн погиб слишком рано для того, чтобы узнать, к каким последствиям привело мир его открытие. Ответы, которые мучают всех нас, возможно, придется искать ученым, которые пока еще даже не родились.

Впереди на улице появилась темная тень, которая быстро к нам приближалась, и Мюр замолчала. Тепло одетый велосипедист проехал мимо, кивнув нам, точно старым знакомым.

Лодка стояла привязанной за торчащий из воды полосатый швартовочный столб, среди других таких же непримечательных посудин.

– Спасибо, что спас сегодня, – девчонка привстала на цыпочки, поцеловала меня в щеку сухими губами. – Я знаю, чего тебе это стоило и чем ты рисковал. Поверь.

– В любое время, мисс Бэрд, – нарочито шутливо поклонился я.

Она промолчала.

– Постой, – попросил я ее, когда она уже хотела уходить. – Я слышал много разных разговоров, пока бродил по дому Дайсонов. Один из них касался нашего доброго друга Уитфорда.

– Да?

– Говорят, он встанет во главе Министерства вод.

– Хорошо, если так. Но не каждый слух является правдивым. Порой дукс меняет свое решение в последний момент, и на высокую должность приходит тот, на кого совсем не рассчитывали.

– Я не вижу ничего хорошего в том, что он станет руководить жандармами.

– Разве свой человек…