Тень ингениума

– С другой стороны, остается мой солдат. Полагаю, что глупо беспокоиться за него, но вы не из тех людей, кто отступает, даже получив в зубы. Боюсь, все закончится плачевно. Скорее всего, для вас, но всегда есть шанс, что и для него. Так что если вы не просто охотитесь за индейцем, я готов помочь.

Уточнять, что я готов помочь Вороненку, а не Осмунду, я не стал. Он был отнюдь не дураком и все прекрасно понял.

– Политика правительства изменилась после Великой войны. Мы продвигаемся на запад, формируем новые штаты, создаем колонии и теперь стараемся обходиться с дикарями по совести.

– Это похвальное решение – интегрировать коренные народы континента в свое общество. Уверен, что при правильном подходе подобная политика принесет свои положительные плоды уже в скором времени.

– Мои знакомые, узнав, что я окажусь в Риерте, попросили помощи, если получится, найти одного из индейцев мухеноков, о котором давно ходили слухи.

– Слухи?

– Сразу после войны несколько человек, вернувшись на родину, допускаю, что это ваши сослуживцы, рассказывали о нем. Но вы же знаете государственную машину, комитеты, внутрипартийные проблемы и прочие ужасы власти. Мелочь начинает их интересовать только при удачном стечении обстоятельств. Какой-то клерк наткнулся на бумаги с отчетом очевидцев, они попали на чей-то стол, получили одобрение, и все завертелось спустя десяток лет. Мухенок не вернулся, и теперь его хотят… – Конфедерат вздохнул, поняв, что говорит не то, что следует. – Правительство интересуется, не желает ли он возвратиться на выгодных для него условиях.

– И я даже знаю, отчего вам понадобился именно Вороненок, – нехорошо усмехнулся я.

– Это племя сильно пострадало за последние десятилетия из-за междоусобиц с другим индейским союзом, эпидемий, которые завезли из Старого Света, ну и политики вытеснения. Сейчас те немногие, кто пережил темные времена, ушли в дебри Каролинского леса, и найти их в ближайшем будущем практически невозможно. Лес начинается от Серых гор и тянется через добрую половину континента чуть ли не до тундры. Они не желают никаких контактов, и я их понимаю, если честно. Но есть ваш солдат.

– И вы хотите с его помощью найти оставшихся мухеноков?

– Для начала лишь этого. А когда он поймет, что мы не несем зла его племени, то и других. Если честно, так далеко я не заходил в интересах департамента. Краснокожий обладает уникальными способностями и…

– Государство хочет использовать их в своих целях, – продолжил я.

– Рад, что вы понимаете. Еще бурбона?

– Нет. Продолжайте, прошу.

Конфедерат пожал широкими плечами, набрал в рот сигарного дыма, подержал несколько секунд, прежде чем выпустить в воздух:

– Да нечего продолжать, Итан. Я поспрашивал знающих людей, нанял несколько опытных сыскарей из хорошего агентства, сам занялся охотой на контаги, как вы помните. Затем, когда вернулся в цивилизованную часть города, дождался результата и начал проверять указанные места. А дальше вы все видели. Потерпел довольно глупое фиаско, доказывающее, что любителю порой не стоит соглашаться помогать профессионалам, когда те об этом его просят. Мое предложение краснокожий просто не выслушал, и я не смог вручить ему документ, который мне передали.

Я с подозрением поинтересовался:

– Каким образом Вороненок, который вас обыскивал, его не нашел?

– Краснокожий совершенно не был заинтересован в моем кошельке.

– Могу я увидеть бумагу?

Осмунд поколебался:

– Боюсь, для нас с вами текст выглядит полной нелепостью.

– Позвольте настоять.

Видите, насколько Итан Шелби может быть вежливым в некоторые минуты?

– Черт с вами, – уступил конфедерат, поднявшись к письменному бюро, на котором лежал большой кошелек из темно-коричневой кожи.

Желтоватая вощеная бумага, сложенная вшестеро, оказалась у меня в руках, и я уставился на черточки, крючочки, точечки и значки.

– Вот видите? Иероглифы микмак36 может прочитать либо индеец, либо какой-нибудь заумный лингвист из университета. Нормальные люди перед этой куриной прописью пасуют, точно пилигримские волы перед зарослями пригли37.

– Я оставлю письмо себе. Не возражаете?

– Это довольно ценный документ. У меня нет копии.

– Вы вряд ли сможете передать ценный документ так, чтобы не поймать головой томагавк. Но у меня может получиться. А вы, в свою очередь, не будете подходить к моему индейцу, пока я не получу ответ.

– Вы настолько заботитесь о своих солдатах, Итан?

– Как и любой хороший сержант.

Джейк Осмунд протянул мне руку, и я пожал ее, скрепляя сделку.

Глава девятая

ДЕВОЧКА, КОТОРОЙ НЕТ

– Только представь. – Пшеница крутил нож, умудряясь направлять лодку в протоки свободной рукой. – Представь, как эта штука входит тебе в глаз. Или в шею…

– Ты слишком увлекся, на мой взгляд, – добродушно ответил я ему, но он несся по волнам своего воображения, вместо того чтобы везти нас по озеру.

– Он рассекает любую преграду, даже кость, выходит где-нибудь… под затылком. Ты все еще жив, жив последние секунды, ощущаешь его в своей башке, точно рыбью кость в горле, и понимаешь, что умираешь.