Тень Хиросимы

– Серый, что за шутки! Я же позвал тебя. К чему эти протоколы. – Обнимая и громко приветствуя друга, улыбнулся Эф-Кэй. Его могучий баритон, привыкший к многотысячным площадям, заполнил просторный кабинет, пытаясь вырваться наружу.

– Мы сами создавали…

– К чёрту! К чёрту, слышишь, к чёрту! Пусть все эти правила идут ко всем чертям, когда встречаются друзья!

– Не замечаешь некоторой двуликости?

Эф-Кэй замер на мгновение, всё ещё держа Тень за плечи. Их глаза встретились. Эф-Кэй ободряюще похлопал Тень и кивком головы молча пригласил на балкон.

Они сидели и, попивая кофе из маленьких чашечек, обсуждали вопросы дня сегодняшнего.

– Как ты думаешь, Серый (Серый – это прозвище, данное Тени соратниками Эф-Кэй в те незабываемые годы горящей юности), они меняют курс или покидают тонущий корабль?

– В любом случае, Борода, (прозвище, данное товарищами Эф-Кэй за его бороду. Так за глаза называли его все. Но только друзья могли себе позволить в узком кругу называть его по прозвищу), меняют они курс или тонут, мы остаёмся без сильного союзника. Я думаю, нам необходимо подумать о собственной безопасности в новых реалиях.

– Как всё это надоело, Серый! Вся эта подковёрная возня.

– Не забывай: ты Гонаци – руководитель и лидер своего народа. И хочешь ты того или не хочешь, но живём мы с тобой в этом многоцветном мире.

– А как хочется, чтобы он был одного цвета – красный и баста! – Эф-Кэй резанул воздух ладонью.

– Он такой, какой есть. Надо только перестать играть, смешивая цвета.

– Легко сказать. Вот и наши союзники принялись перекрашивать свои знамёна. Их уже не устраивает красный, теперь им подавай синий, белый. Ах, союзнички… чтоб их! – Раскалённый кончик сигары метнулся сверху вниз наподобие разящего лезвия палаша.

– Ну-ну, Борода, не забывай – мы тоже в своё время перекрашивали. Кстати, ты не собираешься бросать курить. Врачи обеспокоены. Твои лёгкие…

Эф-Кэй махнул рукой, как будто хотел сказать: «Ах, не трогайте меня».

– Не сравнивай! Мы несли высокую идею, идею всеобщей свободы! А эти, побросав амуницию и оружие, ударились в бегство, не выдержав трудностей дальнего похода. Им, видите ли, захотелось комфорта и неги. И они решили вернуться под бабскую юбку, примерять цацки и нежиться в пуховых постелях. Это предательство! Предательство отцов, их наследия.

– И восстановление справедливости по отношению к прадедам. Борода, не суди. По-моему, мы все потерялись, роясь в разноцветном тряпье. Я только частенько задаю себе вопрос: кто нам его подбрасывает?

– Да пора бросить, – Эф-Кэй с сожалением посмотрел на сигару.

Тень поднялся и мягкими шагами подошёл к ограждению балкона.

Эф-Кэй насупившись посмотрел на его спину, укрытую пурпурным плащом. Что-то подсказывало ему: Тень прав. Чёрт подери, тысячу раз прав. Мы несли идею. Дух. А ему не нужны одеяния. Он не боится замёрзнуть. Ложная скромность, стеснение остаться нагишом? Дух бесплотен. Ему, духу, чужды угрызения совести, потому что он сам и есть совесть. Мы несли на своих плечах идею, а донесли разряженную куклу. – Эф-Кэй наклонился и стряхнул в пепельницу пепел.

– Что же ты предлагаешь, Тень?

– Если бы я знал, Гонаци? Если бы я знал, – не оборачиваясь, задумчиво произнёс Тень. На ярком пурпуре, прикрывающем плечи, появились лёгкие складки сомнения.

Тень повернулся, их взгляды снова пересеклись.

Память сразу унесла Эф-Кэй в те недавние и сладкие для воспоминаний годы. У него остались те же глаза, – подумал Эф-Кэй, – искренние, проникновенные и… неземные.

Тогда с группой товарищей они спрыгнули на песчаный пляж. На мелком песке стоял одетый в странную серого цвета курточку и такого же цвета короткие штаны человек и внимательно следил за их высадкой.

Они окружили его. Кто-то высказал идею обезвредить ненужного свидетеля. Борода подошёл к человеку в сером и начал в упор рассматривать его, решая одновременно и судьбу незнакомца. Тот поднял голову и взглянул на подошедшего. Борода вздрогнул. Он увидел глаза младенца, принадлежащие взрослому мужчине. В них не было ни липкого страха, ни цепляющегося любопытства, ни шального озорства, ни всепоглощающей жажды. Окно в мир покоя. Он заглянул в него и поверил. Поверил даже больше, чем своим старым проверенным временем и кровью товарищам.

«Ты кто?» «Я – Тень». «Пойдёшь с нами, Тень, или нет, лучше – Серый?» «Куда?» «В светлое будущее». «В светлое? Пойду! Почему Серый?» «А у нас так принято. Я, например, Борода, хотя моё настоящее имя Эф-Кэй-Эй-Ар, – он погладил свою, тогда чёрную, как смоль бороду». «Здесь всё окрашивают. Возможно, из-за светила – оно тоже меняется. Вот сейчас оно переливается. То белое, то красное. Неуловимая игра». Борода попытался посмотреть на светило. Лучи больно резанули по глазам, и он на какое-то время ослеп, часто моргая и удивляясь: «Как он смотрит?»

Так начинался их совместный путь по дорогам боевой и прочей славы. С того исторического момента они всегда вместе. Только один всегда на виду – трибун, а другой в стороне, в тени. Он мудрый советник и преданный друг.