Тень кондотьера

– И тоже проклята?

– Естественно. Ведь мы из одного рода.

– И в марте в Москву ездила?

– Ну, да. А что?

– А то, что трикстер покойный с кем как раз в это время встречался по поводу заказа.

Ирма потёрла лоб ладошкой:

– Ты хочешь сказать…

– Хочу, – перебил я её. – Видать, Шабетай… Ну этот покойный трикстер, он когда понял, что смерть уже близка, наплевал на смертельную клятву и передал Архипычу образ заказчика. Тётки твоей образ.

После долгой-долгой паузы Ирма произнесла:

– Возможно, так оно и есть, Егор. Только вот я чего не пойму. К чему такие сложности? Что, трикстер не мог маской Гибрисы воспользоваться?

– Шабетай, – высказал я свою версию, – он хоть и невеликим магом был, но всё-таки магом, увидел бы, что дурачат. А Пастухи не любят, когда их дурачат. Мог бы и отказаться от заказа. По этой же причине трикстер и обликом не стал пользовался, полностью тело взял напрокат.

– Не взял, а обменялся, – поправила меня ведьма. – Ритуал этот взаимного усилия требует. А, стало быть, и согласия.

– Ну да, – согласился я, после чего помолчал и задумался вслух: – Интересно, чего он такого Ириде наобещал?

– Проклятие с меня снять.

– Полагаешь?

– Уверена. На другое бы она не согласилась. Ничего ей уже не нужно было, а вот об этом мечтала. Очень любила меня. Хотела, чтоб у меня, как у всех… Семья, то, сё…

Ирма прикусила губы и отвернулась к окну.

– Извини, что спрашиваю о таком, – сказал я, мягко положив ей руку на плечо. – Но я слышал, это проклятье невозможно снять.

– Почему же нельзя, – еле сдерживаясь, ответила Ирма сдавленным голосом. – Можно. Только не всем и не каждому. Думаю, наплёл он ей, что всё устроит, когда Претёмным станет. Претёмный, он ведь всё может. Любые ресурсы ему доступны. Вот она и согласилась.

– Лихо, если так.

– Лихо. А чего ему было, Егор, на обещания не скупиться, когда он изначально собирался сознание ей порушить? Сволочь. – Тут Ирма с силой ударила кулаком по подоконнику. – Просто-напросто сволочь. Если подтвердиться, что Ледовитов, подкараулю и сердце вырву.

– Э-э, – потряс я её за плечо, – ты давай, подруга, не психуй. Понимаю, что тут личные пошли дела, но всё равно держи себя в руках. Дождись, когда Архипыч выйдет. Выйдет, будем все вместе разбираться. Похоже, твой обидчик успел нас всех обидеть.

Ведьма повернулась и посмотрела мне в лицо снизу вверх.

– Как думаешь, Егор, скоро его выпустят?

– Улома, сказал, к обеду должны. Все уже знают, что он не виноват. Блюдут формальности.

– Это хорошо, – сказал Ирма, обхватила руками мой живот и крепко прижалась.

Я не стал отстраняться, тоже обнял и даже поцеловал в макушку. Это было и извинением за дурацкую идею с тросом, и… И вообще.

Глава 14

Великий, он же Высший Неизвестный, чья безмерная мудрость вызывает в моей душе едва ли не религиозное благоговение, в одиннадцатом разделе части второй знаменитого трактата "Грусть о недостижимом" подарил нам смертным такую вот одновременно и сугубо практическую, и в то же время имеющую явный мировоззренческий налёт рекомендацию: "Братья мои разлюбезные, если имеется у вас хотя бы крохотная возможность воевать, соблюдая личную гигиену, воюйте, соблюдая личную гигиену, ибо не склонен думать о победе воин, выю которого заедает вошь". Следуя этим справедливым, восходящим, по моему разумению, к своду необходимых и достаточных условий удержания мира от апокалипсиса, словам, я сразу после встречи с Ирмой поехал домой менять рубашку и, пардон, нательное бельишко. Захотелось. Чистоты захотелось. Сильно захотелось. Очень сильно. Да и необходимые на эту процедуру полчаса в глобальном масштабе ровном счётом ничего не играли.

Каково же было моё удивление, когда, поднявшись к себе на третий этаж, я обнаружил, что дверь в квартиру не заперта. Прикрыта, но не заперта. В первую секунду подумал, что это Вуанг, уезжая накануне в офис, позабыл впопыхах – и на старуху, как известно, бывает проруха – запереть замок. Но когда с кольтом на изготовке и с криком "Всем стоять, никому не двигаться!" ворвался внутрь, понял, что воин тут не причём. Вскрыл квартиру мало того, что чужой, так к тому же и не человек вовсе. Забавно, вероятно, звучит, но так и есть: побывал у нас, нагонов, с тайным визитом никто иной, как один из многочисленных демонов, специализирующихся на подобного рода подкопах. Стоит, правда, заметить, совсем недолго он гостевал, как пришёл, так быстренько и умотал назад, в серую свою беспроглядную глухомань. Не по доброй воле, разумеется, ретировался, не сам по себе, его наша Фифа, тень утилизированного мною год назад крым-рыма, выпроводила без почестей с присущей ей напором и детской непосредственностью. Хотя "выпроводила" – пожалуй, не совсем подходящее слово, слишком уж вегетарианское, на самом деле она демона на куски порвала. Да-да, порвала и именно на куски, на мелкие такие кусочки, чем, собственно, и разрушила телесность, сотворённую тёмной магией. Сомневаться в этом не приходилось: пол прихожей покрывала тонким слоем подобная хлопьям пепла чёрная, сверкающая тусклым маргариновым блеском пакостная пакость.