Тень короля

Аббат покачал головой:

– Что-то не нравитесь вы мне. Доберемся до постоялого двора, позовем лекаря. Путь неблизкий, а весна нынче холодная и дождливая.

– Не стоит, отче, – хрипло сказал брат Лири. – Обыкновенная простуда. А на крайний случай у нас есть лекарства, что остались от брата Эдриана. Наверняка там что-нибудь и от кашля найдется.

– Надеюсь, – кивнул аббат, с беспокойством глядя на бледное лицо монаха. Выглядел тот не лучшим образом.

…Харчевня «У дядюшки Эмера», стоящая на окраине Уотерфорда, заведением была весьма и весьма сомнительным. Кормили из рук вон плохо, полы мыли только по большим праздникам, комнаты сдавали тесные, убогие и втридорога. Тем не менее недостатка в клиентах владельцы не испытывали – постоялый двор был набит под завязку всяким подозрительным сбродом, которому не с руки было мозолить глаза приличным людям. В Уотерфорд они отправлялись на заработки (не имеющие ничего общего с честным трудом), а в харчевне столовались, спали и между делом проворачивали свои темные делишки… Поэтому явление десятка монахов повергло хозяина заведения во вполне понятный шок. Впрочем, члены общины были людьми неизбалованными и постоять за себя, в случае чего, тоже могли, так что дело решилось к обоюдному согласию – братья получили комнатушку на верхнем этаже, послали Алби на местный рынок за хлебом, молоком и сыром (убоявшись трактирных разносолов) и разместились на ночлег. Большинство просто попадали на грязные матрасы и уснули, не дождавшись ужина. А самые стойкие: аббат, брат Даллан и брат Лири уселись возле закопченного камина, который больше чадил, чем грел.

Слепой монах сушил мокрое одеяние у огня, отец Бэннан тихо звенел разложенными на коленях склянками с целебными настойками, брат Лири кутался в шерстяной плед и натужно кашлял. Несмотря на то что в комнатке было тепло, его бил озноб.

– Это от несварения, – бормотал аббат, разглядывая ярлычки на склянках, – это болеутоляющее… Ну не может такого быть, чтоб от простуды не было ничего!

– Не беспокойтесь, отче, – прокашлял Лири, – сейчас Алби молока принесет, согреем, выпью с ложкой меду и прилягу. Сон – лучшее лекарство!

– Трудно спорить, – вздохнул святой отец. Потом поглядел на осунувшееся лицо монаха и с сомнением покачал головой: – Не уверен я, что сон тут поможет. Даже и в тепле. Схожу-ка я за лекарем!..

– Это лишнее, отче, – поморщился брат Лири, натягивая плед на голову. – Я крепкий. Вот увидите – с утра буду как новенький…

Очередной приступ булькающего кашля весьма наглядно опроверг оптимистический настрой болящего. Аббат сдвинул брови, ссыпал бесполезные бутылочки обратно в торбу и поднялся с лавки:

– Нет уж! Этак вы совсем сляжете. Брат Даллан, позаботьтесь о нем, а я все-таки схожу вниз, спрошу хозяина насчет лекаря… Сдается мне, нам нужно кое-что посущественней молока да отдыха.

– Хорошо, – кивнул слепой, откладывая в сторону одеяние. – Идите с Богом, отче! Я присмотрю за братом.

Аббат благодарно склонил голову, как всегда забыв о том, что могучий монах его не видит, накинул свой плащ и вышел. Даллан повернулся к Лири:

– Ты бы прилег. Давай я тебе прямо у камина постелю?..

– Сам постелю, – просипел монах. – Не при смерти же. И что за фантазии у аббата? Подумаешь, кашель…

– Кашель нехороший, – прогудел слепой. – Отец Бэннан правильно сделал, что за лекарем пошел. Ты ложись. И еще плед сверху набрось, чтоб теплее было. Вот, возьми мой.

– Спасибо. – Лири принял скатанный валиком плед, перетащил свой матрас поближе к огню и, закутавшись, словно гусеница в кокон, улегся. – Даллан, ты бы сам прилег. Завтра с рассветом отправимся.

– Ничего, – махнул рукой тот. – Мне и пяти часов хватит, чтоб выспаться. А одеяние надобно просушить… И еще Алби вернуться должен.

– Проголодался?

– Есть маленько…

Но когда долгожданный Алби наконец переступил через порог, неся в руках котомку с провизией, кормить оказалось уже некого. Братья спали вповалку. Тихо постанывал во сне измаявшийся брат Колум, глухо кашлял простуженный брат Лири, а у камина, опершись на навершие трости, сопел брат Даллан. Рядом валялось сползшее с его колен недосушенное одеяние.

– А есть что, никто не будет?.. – растерянно пробормотал Алби, прикрывая за собой дверь. Понятное дело, ему не ответили. – Ну вот. Битый час торговался, и все зазря… Ну да что уж!.. На завтрак-то, чай, еще как пригодится!

Он тихонько, чтоб никого не разбудить, пробрался меж матрасов к камину, пристроил на его широкой крышке свою котомку, поднял с пола одеяние брата Даллана, подумал, повертел в руках и аккуратно разложил на свободной части лавки. И позвал:

– Отец Бэннан! Вы спите? Вы где?

Снова не дождавшись отклика, послушник вздохнул, зевнул во весь рот и скинул плащ. Огляделся в поисках места, куда бы можно было его пристроить – крохотная комнатушка и без того была забита людьми, матрасами, баулами… Крестьянин почесал в затылке и склонился над наваленными в углу мешками.

У дверей на своем матрасе сонно завозился Годфри:

– Алби, ты, что ли?.. Я думал, крысы…