Тень люфтваффе над Поволжьем. Налеты немецкой авиации на советские промышленные центры. 1942–1943

Сильной бомбежке подвергся и жилой сектор. В Соцгороде прямыми попаданиями разрушило здание АТС, районную поликлинику. Одна из фугасных бомб взорвалась в 10 метрах от командного пункта МПВО Автозаводского района, из-за чего оборвалась связь как со штабами объектов, так и с городским КП на Почтовом съезде. В здание Автозаводского райисполкома попала 250-килограмовая бомба. Мощный взрыв прогремел на втором этаже здания, разрушив кровлю, стены и перекрытия. На проспекте Молотова, ведущем от завода в западную часть района, упало большое количество фугасных и зажигательных бомб. В результате был частично разрушен дом № 28 на проспекте Молотова. Остекление всех домов Соцгорода и поселков было выбито полностью. Частично сгорел дом № 1 на улице Октябрьской, полностью выгорел гараж райкома ВКП(б). Разрушения получили центральный клуб и районная электроподстанция. Дома № 1 и № 3 на улице Кирова были практически уничтожены прямыми попаданиями нескольких фугасок.

Две 50-килограммовые фугасных бомбы упали около четырехподъездного четырехэтажного дома № 16 на проспекте Молотова. Одна взорвалась у угла рядом с подъездом № 1, вторая – напротив подъезда № 3 со стороны восточного фасада. Взрывной волной этернитовая кровля дома была снесена полностью, обвалилась большая часть крыши. Стены во многих местах деформировались, получили трещины и отклонения, повсюду сдвинулась и расслоилась кладка. Лестница третьего подъезда рухнула полностью, лестница первого обвалилась частично. В большей части дома были деформированы перекрытия, вылетели рамы и двери, все стекла, обсыпалась половина штукатурки. От зажигалок вспыхнули стоящие неподалеку сараи, а одна бомба Brand С50А попала в щель, в которой прятались жители. Все они получили ожоги от страшной горючей жидкости. Сараи сгорели также у дома № 11 и у дома № 20 на проспекте Жданова[97]

.

Надежда Надёжкина, работавшая во время войны начальником техсектора экспериментального участка ИШЦ, вспоминала: «В то время я лежала дома с гипсом на ноге – был перелом. В больницу не брали, они были переполнены ранеными. Все население Соцгорода уходило в поле за город, чтобы избежать гибели. Я на постели оставалась одна. Кругом никого. Стрелка часов приближалась к полуночи. Начиналась нервная дрожь и мучительное ожидание. Чтобы успокоиться, я брала гитару и играла. Играла, как умела, и пела. Пела песни, в которых звучали внутреннее сопротивление и протест. Лишь бы не упасть духом, не сломиться, не раскиснуть.

Ровно в 12 часов начинался налет. Плотность бомбежки была невероятная. Позднее я подсчитала, что около моего дома было взорвано восемь бомб. Они оставили глубокие воронки. На мое счастье, в дом не попала ни одна. Самая близкая взорвалась у торца дома. От ее удара дом зашатался, вылетели двери и окна, осыпалась вся штукатурка. Прижавшись к постели, я прятала под себя руки – лучше смерть, чем быть калекой. Ровно в 2 часа бомбежка кончилась. Горели деревянные сооружения, сараи, где хранились дрова у жителей. Над моей кроватью торчал громадный осколок бомбы, воткнувшийся в остатки стены, а сама я была засыпана мусором разрушившегося дома. Лежавший на столе студенческий портфельчик с документами, приготовленный на всякий случай, был в нескольких местах прорезан оконным стеклом, разбившимся от взрывной волны. Наутро друзья меня выбирали из мусора»[98].