Тень луны

— Ну вот и хорошо. Пока только ты и я знаем о том, что в долине есть изумруды. Так что успокойся, Мендрано. У меня нет времени на подозрения к человеку, которому, поверь, ничего не надо.

— Луис, это вы послушайте меня, я старше вас. Если человеку ничего не нужно, значит, ему нужно все!

— Если бы он стал искать изумруды, это подорвало бы его репутацию, а он не глуп. Ланнек работал тридцать лет, чтобы стать тем, кем он является. Тебе, Мендрано, нужно выспаться, впереди у нас очень трудный день.

— Да, сеньор, — помощник встал и направился к выходу.

— Мендрано, — окликнул его Луис.

— Да?

— Я благодарен тебе за преданность. Но сейчас ты ошибаешься, поверь мне.

— Возможно, вы и правы, Луис. Время покажет. Колумбиец вышел из палатки, а Луис сел на раскладушку и крепко задумался. Ситуация начинала выходить из-под контроля. Нельзя подозревать всех и каждого. Это ребячество, игра воображения, которая и его тоже мучает.

Луис разделся, лег в постель, но уснуть не мог. Мысли о Жоан не давали ему покоя.

Наутро Луис вышел из палатки и удивился, заметив ожидавших его Жоан и Ланнека.

— Доброе утро! Похоже, я встал позже всех.

— Вам придется извинить нас, — сказал Ланнек. — Не каждый день появляется возможность войти в гробницу. Ни я, ни моя дочь не могли больше спать.

Луис улыбнулся, глядя на них. Он не замечал никакого сходства между ними. Луис похолодел. Это предубеждение, говорил он себе, остатки кошмаров, мучивших его всю ночь.

— Мадемуазель Жоан, Мендрано пойдет вперед с нашим снаряжением. Я хочу, чтобы вы отправились с ним и начали подготовку. Так будет удобнее. Мы сможем чистить находки и заносить их в каталог, а не таскать все туда-обратно.

— Хорошо. Я и сама хотела предложить вам это, Луис, — ответила девушка.

Через некоторое время Мендрано, Жоан Тимар и несколько рабочих вышли из лагеря. Луис обратился к Ланнеку:

— Если можно, я хотел бы обсудить один вопрос прежде, чем мы отправимся в путь.

— Конечно. Что случилось?

— Я не люблю задавать вопросы личного характера, но меня кое-что беспокоит. Скажите, вы не удивились, когда Жоан сказала, что она — ваша дочь? Вы когда-нибудь раньше видели ее?

— Нет, я не знал, что у меня есть дочь. Мы с женой мало прожили вместе. К сожалению, я был так глуп, что оставил ее, хотя дело можно было поправить. Представляете мое удивление, когда Жоан призналась мне. Она дала мне пачку писем ее матери, адресованных мне, и брачное свидетельство. У меня нет сомнений, что Жоан — моя дочь. Она похожа на Констанцию и совсем не похожа на меня. Наверное, любовь к археологии это все, что я сумел ей передать.

— Извините. Просто я стараюсь избежать любых неприятностей.

— Жоан — еще начинающий археолог, но очень способный, и сможет вам помочь, — сказал Ланнек.

— Простите, но вы не знаете, в какой среде жила ваша дочь?

— Луис, я не знаю, что вы имеете в виду и к чему клоните Я верю, что Жоан приехала сюда за знаниями. Какие еще причины могли заставить ее покинуть Париж и предпринять столь рискованное путешествие? Если вы хотите, чтобы она уехала, тогда я уеду вместе с ней.

— Я и не думал об этом, Виктор, — заверил Луис. — Я думал о вас. Нетрудно догадаться, что кто-то может захотеть воспользоваться вашим положением, обмануть вас. Я не знал, что у вас есть доказательства. Извините.

— Считайте, что я ничего не слышал, — Ланнек улыбнулся. — Я не стану говорить об этом с Жоан.

Луис чувствовал себя виноватым. Его подозрения оказались беспочвенны. Жоан была дочерью Ланнека, и, возможно, он успел полюбить ее. Но Луис был почти уверен: что-то определенно не так.

Прибыв на участок, Жоан начала активную работу. От возбуждения у нее горели щеки и блестели глаза. Через некоторое время подошли Перье и Ланнек. Втроем они стали спускаться в шахту. Луис шел впереди, за ним — Жоан, Ланнек был замыкающим. Они пробрались через пролом в стене и, оказавшись в комнате, стали исследовать ее.

— Хотя на стенах и достаточно барельефов, — сказал Ланнек, — ничто не говорит о главном: чье это захоронение?

— Так вы думаете, что это гробница? — спросил Луис.

— Проверить это можно только одним способом, — отозвался ученый.

— Снова начать копать, — подсказала девушка.

— Думаю, нет.

— Почему нет?

— Вероятно, где-то должны быть ступени, — высказал предположение Луис.

— Верно, — поддержал Ланнек. — Я подозреваю, что эта комната — вершина пирамиды. Впечатление такое, что люди надеялись вернуться и доделать здесь что-то. Вниз ведут ступени. Нам просто нужно найти их.

— Значит, нужно рыть туннель к нижнему уровню? — спросила Жоан.

— Нет. Это может вызвать обвал. Лучше начать со стен и поискать какую-нибудь дверь, — ответил Луис.

Отодвинув в сторону фонарь, он подошел к стене, медленно провел по ней рукой, ища какое-нибудь углубление. Тем же занялись Жоан и Ланнек. Они медленно двигались, обшаривая стену руками. Было слышно только их дыхание и шорох ладоней о камень.

— Не ищите дверь на уровне роста, — вдруг сказал Луис, — попробуйте ниже. Они делали проход, о котором никто не должен был знать.

— Логично, — сразу же согласился Ланнек, — дверь в самом неподходящем месте.