Тень луны

— Конечно! — Воскликнула она. Глаза ее вспыхнули от возбуждения. Поверить в то, что она играет, было невозможно.

— Хорошо. Поедим и пойдем. Виктор, вы не против такой скучной работы?

— Конечно, нет. Я же говорил вам, что в гробнице тяжелый воздух. Это не по моим годам. Я любуюсь находками. Это удивительно!

— Да, вещи красивые. А что, если их оставили наверху, а не унесли вниз потому, что они были малоценны для древних? — проговорил Хоген.

— Бесценный, сказочный хлам, — сказала Жоан. — Он так мало значил для них, и так много для нас.

Новый уровень поразил археологов еще больше. Едва спустившись, они нашли странный предмет, размеры и форма которого напоминали большого краба. На спинке было изображено лицо человека с короной на голове.

— Это золото чистое золото. Смотри, глаза сделаны из рубинов, а камень в центре короны — изумруд. Он удивительно красив, несмотря на воздействие времени, — сказала Жоан, — но я не понимаю Что это?

— Совершенно очевидно, что это божество. Золотые боги. И их тринадцать. Что-то…

— Что-то напоминает, да? — спросила девушка.

— Да, но не могу ухватить мысль. Это легенда, старая легенда, о которой я когда-то читал.

— Может, отец вспомнит?

— Может быть. Или Мендрано подскажет. Спросим их вечером.

Они нашли золотую кошку с короной на голове, украшенной бриллиантами, и бога войны верхом на лошади. На нем был шлем из тонкокованого золота с рубином в центре. В руках он держал копье.

— У меня такое чувство, что я знал или слышал об этом, но не могу вспомнить, где, — задумчиво проговорил Луис.

— Постарайся вспомнить! — умоляюще воскликнула Жоан.

— Если ты поможешь.

Он мягко отвел назад ее руки и поцеловал обнаженную шею.

— Луис Перье, на нас смотрят древние боги. Мы должны уважать их непорочность.

— О, да! — усмехнулся Луис. — Но пусть они лопнут от зависти.

Глава 13

Сальма бродила в одиночестве по дому Франка. Жозеф пригласил ее прогуляться верхом. Она отказалась. Ей не хотелось, чтобы он возобновил разговор, начатый за завтраком.

— Я не умею ездить верхом и, сказать по правде, боюсь лошадей.

— Жаль. Поеду один. В последний раз окину окрестности влюбленным взглядом. Мне уже пора отправляться в обратный путь.

— Вы уезжаете?

— Да. Послезавтра еду в Барранквиллу. У меня есть кое-какие дела.

Жозеф вышел из дома, и Сальма пошла проводить его.

— Наверное, Франку будет вас не хватать, — сказала девушка. — Он говорил о вас. Вы ведь друзья, не так ли?

— Да, мы дружны уже несколько лет. — Жозеф вставил ногу в стремя и взлетел в седло. — Вполне вероятно, что через год, примерно в это же время, я вернусь. Надеюсь увидеть вас именно там, где оставил.

— Мне бы хотелось разделить ваши надежды, — отвечала Сальма.

Жозеф улыбнулся, глядя на девушку сверху вниз, и тронул поводья. Копыта статной серой кобылы застучали по камням дорожки. Сальме вдруг стало грустно. Она отправилась бродить по дому. Всякий раз, прикасаясь к чему-либо, она думала о Франке, о том, какими прекрасными вещами он окружил себя.

Она присела к роялю, коснулась клавиш. Звуки никак не складывались в мелодию. Девушка трогала клавиши, пытаясь извлечь из них хоть какое-то подобие музыки. Нет, ей никогда не научиться играть на рояле!

От злости она ударила обеими руками по клавишам.

— Ты ведь сердишься не на рояль, да, Сальма? — послышался голос Флоры.

Сальма обернулась.

— Извини, я не хотела. Так получилось от…

— От небольшого разочарования. Я знаю. Однажды я испытала то же самое. Но не надо расстраиваться. Почему бы нам не прогуляться?

Девушки направились в сад.

— Я гуляю здесь почти каждое утро с тех пор, как мы с мужем приехали, — сообщила Флора. — Мне с трудом верится, что Франк построил такой рай прямо посреди джунглей.

— Да он прекрасен.

— Кто именно? — Флора улыбалась соблазнительно яркими губами и щурилась на солнце.

— Извини? — не поняла колумбийка.

— Я спросила, что тебя привлекает больше — сад или его хозяин?

— Перестань, Флора.

— Я бы выбрала хозяина, право!

Флора Ломон расхохоталась, заметив, как Сальма закусила губу.

— Ах, звуки джунглей! Мне они нравятся. Это похоже на музыку, очень эротичную.

— Эротичную? Что это значит? — спросила колумбийка.

— Эротика, — Флора шутливо закатила глаза.

«Сальма так невинна. Почему Франк обращается с ней, как с хрустальной вазой? Боится ее невинной любви?» — думала француженка.

— Эротика, — повторила она. — Это что-то вроде того, что ты испытываешь к Франку.

— Я не могу рассказать словами то, что испытываю к нему, — ответила Сальма.

— О, тебе не стоит объяснять это женщине, которая хоть раз была влюблена. Ты повстречала редкого, порядочного мужчину, который думает о последствиях и не хочет причинить тебе ни малейшего вреда. Он поставил перед тобой барьеры, и теперь тебе придется терпеливо, по кирпичику разрушать их.

— Я не понимаю тебя и не знаю, с чего начать, — сдерживая слезы, произнесла Сальма.

— Я посоветую тебе, но только без обид. Уезжай домой.

Сальма отвернулась.

— Ты тоже ничего не понимаешь. Если я уеду, все будет кончено. Мой отец глаз с меня не спустит. Я никогда это ты понимаешь?