Тень Луны

Аналитический отдел директору ОМБ, Маркусу Грене, от 13.02.2114.

«Аналитическим отделом было выполнено моделирование возможных последствий нападения на ПИЦ. При любом исходе, как при победе, как и поражении, позиции Российской Федерации подвергнутся большому удару не только в рамках Федерации Северных Государств, но и в остальных государственных объединениях Земли. Прежде всего, это скажется на уровне доверия, что может повлечь за собой пересмотр внутри ФСГ политики безопасности. При самом пессимистичном прогнозе Бразилия и Индия может пересмотреть свои планы сотрудничества в космической сфере. Модели поведения прилагаются…»

* * *

15 февраля 2114 года.

Дом генерала Ромина, Москва, Российская Федерация.

Будильник завёл серенаду ровно в «6:00». Генерал, руководитель Особого Отдела ОМБ, Евгений Николаевич Ромин, нажал на кнопку и встал. Начинался обычный рабочий день, который, как часто происходит, пройдёт так же напряжённо, как и стремительно. Но Ромин даже не подозревал, что этот рядовой день станет отправной точкой в его новой жизни.

— Дорогой, ты уходишь сейчас?— донёсся из-под одеяла голос жены.

— Да.

— Когда ты вернёшься?

— Не буду загадывать.

Он зажёг свет и посмотрел на Нину. Она зажмурилась от брызнувшего в глаза света. Уже более тридцати лет они вместе, но до сих пор юношеская любовь пылала в их сердцах.

— Я пойду, приготовлю тебе завтрак,— зевнула она, вставая, накинула халат и направилась в сторону кухни.

Ромин проводил её изучающим взглядом, в свои за пятьдесят она по-прежнему оставалась красавицей, и вздохнул известным только ему мыслям.

Он встал, проделав зарядку, включающую в себя приседания, наклоны и ряд других нехитрых упражнений. Это уже давно стало правилом. Поддерживать спортивную форму необходимо и рядовым, и генералам. Евгений Николаевич пересёк комнату и направился в ванну, чтобы привести себя в презентабельный вид.

«Эх, что ещё нужно мужчине для счастья?»

Действительно, генерал Ромин считал себя счастливым человеком. Он выполнил все три условия, или почти их выполнил. Построил одноэтажный домик недалеко от Москвы, в котором они сейчас жили, посадил дерево своей карьеры, и теперь мог наслаждаться плодами. Сына не было, но зато он вырастил дочь-умницу, которой невозможно не гордиться: Лида окончила Институт Внешних Связей и теперь работала в посольстве в Австралии.

В общем, жизнь удалась.

С такими мыслями он закончил наводить марафет, вернулся в спальню, натянул глаженные ещё вечером брюки, накинул рубашку, улавливая флюиды готовящейся пищи, подошёл к зеркалу и стал застёгивать пуговицы, критично оценивая свою внешность. Итогом его размышлений стала фраза:

— В двадцать мы все были красивы. М-да… Старею, животик скоро отращу.

Ромин лукавил. В пятьдесят девять он был даже строен, морщины лишь слегка тронули лицо. Умный, проникающий взгляд был спокоен и сосредоточен, как и подобает человеку его ранга.

Наконец, последовала очередь галстука. Его он завязывал сам, не прибегая к помощи жены. Вскоре и пиджак лёг на могучие плечи.

— Всё готово,— донёсся голос с кухни.

— Хорошо, сейчас иду.

«Как по расписанию»,— подумалось ему, и взял часы, бросив взгляд на табло скорее по привычке. Внутренний секундомер и так знал, сколько сейчас времени вплоть до минуты. Генерал любил точность.

Ромин направился на кухню, где Нина уже расставляла на столе тарелки с борщом, и удивился, увидев перед собой уже давно забытое в суматохе дней национальное блюдо.

— Похоже, меня ждал сюрприз, а я пришёл неготовым. Борщ!— усаживаясь, сказал Ромин.— Ты сама готовила или купила?

— Сделала сама,— присаживаясь рядом, сказала Нина.

— Спасибо, действительно не ожидал,— он принялся есть, наслаждаясь вкусом.

— Стареете, господин генерал,— с укором сказала она.

— Объяснитесь, рядовой.

— Что вы вчера ели на ужин?

— Не помню. Неужели борщ?

— Именно. Вы были так заняты своими мыслями, что не заметили.

«Прокол»,— мысленно усмехнулся Ромин, глядя в улыбающиеся глаза жены.

— Что ж, признаю свою ошибку и готов понести наказание по всей строгости закона.

— Хорошо, назначаю тебе самое строгое наказание: один день провести дома.

— Это слишком много, Ниночка,— Евгений Николаевич попытался изобразить подобие улыбки, но фокус не подействовал. Её ответ был мгновенным: жёсткий взгляд.— Пойми, у меня работа и я не могу уходить, когда захочу. У меня нет выходных.