Тень Луны

Завернув вправо, они чуть не столкнулись нос к носу с приземистым человеком лет пятидесяти. Одет он тоже был в белый халат, и Евгений Николаевич подумал, что, вероятно, это тот самый, который промелькнул несколько секунд назад. Маленькие глаза бегали, словно теннисные мячики по полю, и, казалось, ни на чём не фокусировались. Скорее почувствовав чем, увидев перед собой преграду, человек остановился и надел большие очки, что и вовсе казалось анахронизмом.

— Вы что-то хотели, господа?— быстро проговорил он гнусавым голосом.

— Мы из «Безопасности»,— Ромин показал удостоверение, но тот даже не взглянул на него.

— Я тоже не из кружка по пению. Если вам нужен главный, тогда это я,— так же быстро сказал учёный и представился.— Михаил Сиинов, руководитель научной группы. Так что вы хотели?

«Вот ты какой… Познакомились, наконец…»

— Мы хотели узнать, как продвигаются работы и посмотреть на аномалии.

— Да, посмотреть есть на что. Следуйте за мной.

Он быстро повернулся и направился в сторону лабораторного комплекса, где стояла небольшая группа из пяти человек и обсуждала какие-то измерения.

О Сиинове Ромин слышал немного и только мельком, но теперь впервые повстречался с ним лично, и учёный произвёл на генерала двоякие впечатления. С одной стороны, тот был задирист и любил уколоть собеседника, поскольку считал себя главным «головастиком» всей Земли, с другой — следует признать, что он был гением и мог разобрать самую сложную головоломку, по крайней мере, до этих пор мог. Именно поэтому генерал и хотел, чтобы Сиинов взялся за работу, а вот сейчас думал: верное ли он принял решение, не будучи лично знакомым с учёным, но уже поздно что-либо менять.

«Что ж, надеюсь, не зря я буду его терпеть».

Они прошли в комнату сканирования, которая располагалась у входа в лабораторию. Дверь оказалась завешена белой материей. Сиинов резко остановился и, обернувшись, сказал:

— Надеюсь, зеркалофобией вы не страдаете.

Ромин и Греченко вопросительно переглянулись. Смысл слов стал понятен через секунду. Учёный быстро направился к входу в лабораторию и распахнул белые шторы.

Часть двери была вырезана, а за ним простиралась одна большая сферическая комната.

— А-а… где лаборатория?— только и смог спросить аналитик.

— Этим вопросом мы сейчас и занимаемся.

Ромин заглянул. На дне стеклянной сферы трудилась группа учёных, производя замеры. Приборы были разложены тут же.

— Не бойтесь, радиации нет,— запоздало предупредил Сиинов.

Евгений Николаевич нервно дёрнулся, услышав только слово «радиация», и хмуро посмотрел на него, но воздержался от комментариев.

— У вас уже есть предположения?— спросил Греченко.

— Здесь маркерами ничего не помечено. Сразу ничего не скажешь. Мы провели исследования магнитного поля.

— И?

— Смотрите,— Сиинов достал магнит и улыбнулся так, что Ромину стало как-то не по себе: чем-то голос учёного его насторожил.— Сэм, посторонитесь!— крикнул учёный. Группа, что находилась внизу, стала спешно расходиться. Он опустил магнит на гладкую поверхность сферы. Тот быстро поехал вниз, что, в общем, было нормально, но как только достиг дна, подскочил и полетел, словно стрела, точно вверх, затем, ударившись о «потолок», начал спускаться вниз по стенам сферы и упал на протянутую ладонь профессора. Сиинов многозначно хмыкнул. Ромин был поражён:

— Но-о… силовые линии, если сфера заряжена, должны идти от неё к центру, а-а-а… этого не может быть,— не найдя ничего лучше, произнёс генерал.

— И тем не менее,— кивнул учёный,— аномалия на лицо.

— У вас есть предположения?— снова задал вопрос Ромин, глядя, как научные работники снова собираются у приборов, опасливо косясь на них, только сейчас он отметил, что приборы не из металла.

— И да, и нет. То есть с частью вопросов мы уже разобрались.

— Если это сыграет какую-то роль, то здесь проводились работы…

— Да-да, я знаю. Теория Единого Информационного Поля, разработка гипердвигателя и прочая ерунда. Я не сегодня родился, уважаемый.

— Считаете, что Теория Единого Информационного Поля — фикция?— удивился генерал. Он и не думал, что кто-то сейчас ещё ставит её под сомнения: после всех открытий и изобретений.

— Скорее неверное понимание процессов,— ответил Сиинов.— Разве плюрализм запрещён? И к тому же, людям не запрещено заблуждаться,— учёный немного помолчал, затем спросил.— Но вы ведь приехали не за тем, чтобы случать мои выкладки, верно?

— Да. Мне нужен ответ, понятный человеку со стандартным набором знаний.

— Так вот, этот материал,— учёный постучал по сфере,— совершенно обычный. Мы провели экспресс-анализ и установили, что это смесь наностали первой марки, из неё сделаны стены этого… замечательного заведения, нанокристаллы компьютеров, стекло, пластик… Короче, обычный материал. Он подвергся воздействию очень сильного электромагнитного поля и очень высоких температур, порядка шестидесяти тысяч градусов…

— То есть в десять раз горячее, чем на поверхности Солнца,— блеснул эрудицией Анатолий.

— Да, в результате высоких температур произошла спайка всего, что находилось в лаборатории.

— Но как же уцелел пластик.