Тень луны

- Вот, - Кая дрожащими руками сняла цепочку с кулоном с шеи и протянула ее пожилой женщине: - Возьмите. Это все, что у меня есть... Только помогите ему.

Знахарка выпрямилась, посмотрела на кулон, лежащий на протянутой ладони и, узнав выбитый на нем герб, произнесла:

- Оставь это себе, - а затем поинтересовалась: - Значит, это ты наследница графа Энторского?

- Вы знаете? - девушка побледнела, зажав украшение в кулак.

- Мирослав рассказал историю твоего спасения. Но сейчас не время для разговоров, - Марта продолжила снимать бинты.

Кая отошла от стола, чтобы не мешать знахарке.

Обнажив рану, пожилая женщина покачала головой. Грино был прав: Михал больше нежилец. Только вот ошибся дракон в отпущенном графу времени для завершения пути. Какие там сутки, до полуночи бы парень протянул. Хоть бы еще заклинание не подвело: Марта совсем не была уверена, что прочтет его правильно, и оно подействует так, как нужно. Грино объяснил все быстро, как-то небрежно, и у знахарки сложилось смутное представление о том, что должно произойти с раненым в то время, когда она будет произносить магические слова. Но она поняла: посторонним будет тяжело вынести это зрелище.

- Вам нужна помощь? - поинтересовалась Кая.

- Нет. Я справлюсь сама, - заверила ее пожилая женщина. - А вам, девушки, лучше выйти: и, что бы тут не происходило, ни в коем случае не входить и никого сюда не впускать, пока я сама не разрешу.

- Пойдем, Кая. Не будем мешать, - произнесла леди Еланта.

- Но... - служанке не хотелось уходить.

- Раз Марта просит - значит так надо, - сестра графа Иверского подхватила подругу под локоть и вывела ее из комнаты.

Мирослав пришел в себя от боли. Он застонал и дернулся, пытаясь подняться. Последнее, что он помнил, - забрызганный кровью снег...

- Лежать! - рявкнул на него Грино и, хоть находился в обличии ребенка, подкрепил приказ драконьим рыком.

- Больно... - прошептал оборотень, успокаиваясь.

- Еще бы! - согласился дракон, прикладывая ладонь к очередной ране. - В тебе серебра застряло столько, что на кольчугу хватит. Мало того, наконечники стрел и, подозреваю, меч Михала были обрызганы особым эликсиром ... Тем, что заставил тебя помимо воли принять человеческий облик. Кстати, очень гадкая вещь... Как-то я залез в кладовую дяди и совершенно случайно подобный себе на лапу вылил...

- О-ууу! - снова простонал оборотень и тяжело задышал.

Мальчишка резко приподнял руку над раной, из которой вместе с куском обломанного древка выскочил наконечник стрелы и упал в складки одеяла.

- Седьмой, - радостно сообщил Грино и, быстро подхватив его, кинул к шести уже лежащим на столе.

- Оставь меня...

- Рехнулся?! Да ты ж никогда не оклемаешься, если их не вынуть!

- И хорошо... - хриплым голосом произнес Мирослав.

- Глупец!.. Так о чем я... Ах, да! Так вот подобный эликсир попал мне на лапу, вернее, на ногу, так я потом неделю не мог в дракона превратиться. Дядя сказал...

- А-а-а-а!

- Восьмой и девятый... Рядом вошли, потому так больно, - пояснил дракон и продолжил о своем: - Что я все-таки больше человек, чем дракон, поэтому и люблю пребывать в двуногом облике. А тот эликсир, как потом выяснилось, для меня приготовил. Для воспитательных целей.

- Плевать мне на вас с дядькой и на все эти демонские облики! Маренг все побери!

- Успокойся, еще штук десять осталось. Может, больше. Извини, но уменьшить боль, пока ты напичкан звездным светом, я не могу. Так что терпи. Ладно, отдохни немного.

- Где мы?.. - спросил оборотень. Взор словно застилала сероватая полупрозрачная пелена: сказывалось пагубное влияние серебра. Это ж надо, такую дрянь звездным светом назвать. Помешались драконы на звездах. - Плохо вижу...

- В твоем замке...

- Она... Она отвернулась... - Мирослав сомкнул веки и повернул голову набок, а в уголках глаз блеснули слезинки.

- Еланта пыталась тебя предупредить...

- Я убил ее брата! - мужчину не особо расстраивало то, что одним, по его мнению, гадом на свете стало меньше. Но осознание того, что им оказался брат Еланты, делало невозможным примирение с ней. А это самая страшная рана, которая будет постоянно напоминать о себе, причинять невыносимую боль и никогда не затянется.

- Ну, пока Мих...

- Исчезни, дракон! Все кончено... Больше не прикасайся ко мне... Уходи...

Грино проворчал себе под нос о том, что он Мирослава предупреждал о затее Михала, и продолжил извлечение стрел. Оборотень больше ни слова не произнес, лишь стонал, когда из его тела выходил очередной серебряный наконечник...