Тень минувшего полнолуния (СИ)

— В том направлении, если идти прямо по дороге можно минуя Ронсевальское ущелье попасть в город, — задумчиво произнес Роланд.

Я снова кивнула.

— Строений на этом направлении до самого города нет. Вообще от города до замка ведет почти прямая линия. Так было удобнее строить, — продолжил Роланд.

— Иными словами пятая надпись находится где-то в городе? — спросил Брендан.

— Да, я тоже так думаю. Все указывает именно на это. Это должен быть очень старый дом где-то в центре. Или, что вероятней всего, это храм праведников, — высказалась я.

— Логично. Это одно из старейших зданий в городе и строилось оно почти одновременно с замком. Почти в тоже время закладывались фундаменты некоторых домов в деревне, и старое деревенское кладбище. Так что все сходится, — подтвердил мою догадку Роланд.

— Ошибка Эрнста была в том, что он не искал в городе? — спросил Брендан.

— Да. Я думаю, что он облазил все местные подвалы под тем или иным предлогом. Он думал, что пятая надпись лежит где-то рядом. А надо было искать ее дальше.

— Это нам повезло. Будем надеяться, что и его убийца думает так же, — Роланд даже повеселел от этой мысли.

— Так, когда мы едем в город обследовать храм? Вы же возьмете меня с собой? — оживился Брендан.

— Завтра похороны Эрнста. Я думаю послезавтра утром, — постановил Маркграф.

Я кивнула. Мне было абсолютно все равно. Лично я никуда не спешила.

— Только я не совсем понял. Это как же получается? Ведь дорога до города гораздо длиннее, чем от твоего дома и до схрона в лесу. И вот расстояние от твоего дома до замка. Оно же тоже короче, чем до храма в городе? — подперев голову рукой и уставившись на точки, спросил парень.

— Нда. Не правильный крест получается. Получается, что одна его линия длиннее трех других?

— Ну, да. Так и должно быть. Потому что это и не крест, — пожала я плечами.

— Не крест? А что?

— А на что похоже? И еще не забывайте про парность артефактов, — и я хитро улыбнулась.

— Вообще-то это больше всего похоже на меч.

— Точно. То, что в окрестностях замка — это рукоятка. А дорога, ведущая к городу, напоминает лезвие клинка.

— Да. Это именно меч. А парный к нему артефакт — это его ножны.

Глава 14. Давно вы у этого кота живете?

Три дурака, дракон, принцесса,

король, две ведьмы, шут и кот —

спрошу так, ради интереса:

Мы точно, мать его, завод?

Хель

Я ведьма, для нас похороны не являются чем-то из ряда вон выходящим. Я вообще не собиралась идти. Но потом мне стало любопытно. Вдруг что-то увижу? Почувствую? Случайно брошенный взгляд? Гримаса на лице? Слезы? Потому что, какие похороны без слез?

Слезы были. Их правда проливала одна единственная женщина. Она рыдала, стоя в окружении пятерых детей. Младший держался за ее юбку, а старший был подростком. Все дети были опрятно одеты: не богато, но тепло.

Староста и жители деревни смотрели на нее с сочувствием, но подходить и утешать никто не спешил. Оборотни из замка сохраняли каменное выражение на лицах. Маркграф стоял каменной глыбой, а рядом с ним, положив ручку ему на предплечье, стояла красавица жена. Она куталась в красный отороченный мехом плащ. Хотя было не холодно.

Я кивнула Брендану и тот бочком и мелкими шажочками перебрался мне за спину.

— Это кто? — и я маленьким наклоном головы показала на плачущую женщину.

— Это человеческая жена Эрнста.

— Как это? — я чуть не подпрыгнула, и только почтение к смерти и кладбище не позволило мне проорать это.

— Ну, так. Как у всех. Девушки оборотни — явление редкое. И рожают детей они тоже редко. А у людей детей много. Вот оборотни и заводят себе человеческих жен. Иногда даже у таких жен оборотни рождаются.

— Но у Эрнста оборотень не родился?

— Нет. Вот моя мать родила от оборотня меня. А Тильпин от человека. Говорят, что мама изменила ему. Может поэтому он и не вернулся из похода? Маркграф сказал, что его убили, но мне кажется, он бросил маму. Оборотни своих человеческих жен не ценят, — спокойно сказал Брендан.

— И что теперь с ней будет?

И тут я почувствовала, как Брендан напрягся. А еще он помрачнел, насупился и громко засопел.

— Может быть, ей повезет, как моей маме и она выйдет еще раз замуж. Хотя кто ее возьмет с таким количеством детей?

— А твоя мама долго прожила с новым мужем?

— Нет. Через год умерла.

— Не назвала бы это везением. А что Маркграф?

— Ну, это же человеческая жена. Он не обязан заботиться о ней. Он и так проявил участие к ее судьбе. Выдал ей его жалование за этот месяц и отдал все его личные вещи. Ну, те, что можно было. Так что с голоду она не должна умереть, хотя зимой придется туго.

— Староста же должен помочь? Он ведь для этого поставлен над деревней? — высказала я предположение, но на него последовала странная реакция.