Тень ночи

Соединение устанавливалось необычайно долго. В динамике слышались странные щелчки. Казалось, вызов Верен несколько раз переадресовывали. Наконец раздались длинные гудки.

– Кто звонит? – спросил молодой мужской голос.

Спросивший показался Эрнсту американцем. Возможно, и англичанином, но почти утратившим английскую манеру произношения.

Верен мгновенно оборвала соединение. Она бросила мобильник на стол и закрыла лицо руками:

– Боже мой! Это происходит на самом деле. Все так, как предсказывал отец.

– Ты меня пугаешь, Schatz, – признался Эрнст.

В жизни он повидал достаточно ужасов, но все они меркли по сравнению с теми, что терзали Верен в редкие моменты, когда она по-настоящему засыпала. Ее кошмарные видения, связанные с Филиппом… Этого было достаточно, чтобы всколыхнуть упорядоченную жизнь Эрнста.

– Кто тебе ответил по телефону?

– Совсем не тот, кого я рассчитывала услышать, – сказала Верен, поднимая глаза на мужа. – Мне должен был ответить Мэтью, а он не ответил. И я знаю причину: его здесь нет. Он там. – Верен покосилась на газету.

– Верен, ты говоришь какую-то бессмыслицу.

Эрнст начинал терять терпение. За все годы он так ни разу и не встретился со сводным братом жены – вечным нарушителем спокойствия, интеллектуалом и… паршивой овцой семейства де Клермон.

Верен уже набирала другой номер. На этот раз соединение произошло почти сразу.

– Итак, тетушка Верен прочитала сегодняшние газеты. А я уже несколько часов подряд жду, что ты позвонишь.

– Галлоглас, где ты сейчас находишься?

Ее племянник был вечным скитальцем. В прошлом он присылал открытки, где не было ничего, кроме телефонного номера. Номера принадлежали заправочным станциям или мотелям на отрезках дорог, по которым он путешествовал: немецкий автобан, Шоссе 66 в Штатах, Тролльстиген в Норвегии, туннель Гуолян в Китае. Потом наступила эра мобильных телефонов, упростившая международные звонки. При наличии GPS и Интернета Верен могла установить местонахождение Галлогласа где угодно, хотя она и тосковала по открыткам.

– А нахожусь я где-то близ Уорнамбула, – уклончиво ответил Галлоглас.

– Тогда объясни, где находится этот чертов Уорнамбул? – потребовала Верен.

– В Австралии, – почти хором ответили ей Эрнст и Галлоглас.

– Никак я слышу мужской голос с немецким акцентом? Ты что, завела себе нового бойфренда? – решил подразнить тетку Галлоглас.

– Думай что говоришь, щенок! – огрызнулась Верен. – Ты хоть и числишься родственником, мне еще по силам разорвать тебе глотку. Это мой муж Эрнст.

Эрнст подался вперед и предостерегающе покачал головой. Он не любил, когда его жена устраивала поединки с вампирами-мужчинами. Правда, силой она превосходила многих из них. Заметив встревоженное лицо мужа, Верен отмахнулась, показывая, что беспокоиться не о чем.

Галлоглас засмеялся. Это несколько успокоило Эрнста.

– Значит, напуганная тетушка Верен удостоила меня звонком. Давно не слышал твоего голосочка. И не делай вид, будто удивлена статьей сильнее, чем я – твоим звонком.

– Я тогда отчасти надеялась, что он бредит, – призналась Верен.

Ей вспомнилась ночь, когда они с Галлогласом сидели у постели Филиппа и слушали его бессвязные фразы.

– И ты думала, что бред заразен, поэтому я тоже бредил? – усмехнулся Галлоглас.

Верен заметила, что по манере говорить племянник сейчас очень напоминал Филиппа.

– Да, я так думала, если хочешь знать правду.

Уж лучше поверить, что и племянник впал в бредовое состояние, чем допустить правдивость отцовских разговоров о возможности путешествовать во времени.

– Но ты в любом случае будешь придерживаться данных обещаний? – тихо спросил Галлоглас.

Верен колебалась. Ее замешательство длилось всего мгновение, но Эрнст это увидел. Верен всегда выполняла свои обещания. Давным-давно, когда Эрнст был испуганным мальчишкой, настолько испуганным, что весь сжимался от страха, Верен пообещала ему, что он обязательно вырастет во взрослого мужчину. С шести лет он крепко держался за это обещание, как и за все остальные, которые Верен делала потом.

– Ты еще не видела Мэтью с ней. Когда увидишь…

– Что тогда? Сочту Мэтью бо́льшим источником бед, чем мне думалось ранее? Не сочту.

– Верен, дай ей шанс. Она ведь тоже дочь Филиппа. А у него по части женщин был превосходный вкус.

– Эта ведьма не настоящая его дочь, – быстро возразила Верен.

На дороге близ Уорнамбула Галлоглас плотно сжал губы, отказываясь отвечать на последнюю фразу Верен. Он допускал, что Верен знала о Диане и Мэтью больше, чем кто-либо в семье, однако сам он все же знал еще больше. Едва только пара вернется из прошлого, жди нескончаемых дебатов о вампирах и детях. Так зачем начинать спор раньше времени.

– И потом, Мэтью здесь нет, – сказала Верен, глядя на газету. – Я позвонила по номеру. Мне ответили, но не Болдуин.