Тень ночи

Наш пражский быт более или менее наладился. Каждое утро Мэтью отправлялся по крутой улице в замок. Я продолжала разбирать привезенные вещи и знакомилась с соседями. Квартал, примыкавший к замку, назывался Мала Страна. Мне недоставало жизнерадостности Энни и ее искренней готовности снова и снова удивляться миру. Скучала я и по Джеку, умевшему виртуозно вляпаться в какую-нибудь историю. На нашей крутой, извилистой улице было полным-полно детей всех возрастов и национальностей, поскольку здесь жили почти все иностранные послы. Оказалось, Мэтью не единственный иностранец в Праге, проживающий под носом у императора. Практически все, кого я, сопровождаемая Галлогласом, встречала на улице, рассказывали об особенностях императора. Император нередко заставлял важных персон томиться в ожидании, чтобы провести несколько часов в обществе немногословного итальянского антиквара или скромного саксонского рудокопа.

Первый день весны близился к вечеру. В доме вкусно пахло свининой и клецками, когда я услышала знакомый вопль:

– Госпожа Ройдон! – Джек крепко обнял меня, уткнувшись лицом в мой корсаж. – А вы знаете, что Прага состоит из четырех городов? Лондон – всего из одного. Но здесь тоже есть и замок, и река. Завтра Пьер покажет мне водяную мельницу.

– Здравствуй, Джек, – сказала я, ероша волосы мальчишки.

Даже во время нашего нелегкого путешествия в Прагу, когда мы часто страдали от холода, Джек ухитрился подрасти. Должно быть, Пьер его безостановочно кормил. Я подняла голову. Рядом стояли Энни и Пьер.

– Мэтью обрадуется вашему приезду. – Я улыбнулась. – Он скучал без вас.

– И мы по нему тоже скучали, – сказал Джек.

Он запрокинул голову. Только сейчас я заметила под его глазами темные круги. Роста в нем прибавилось, но выглядел он вялым.

– Ты никак заболел? – спросила я, дотрагиваясь до его лба.

Здешний климат не отличался мягкостью, и простуды могли вызвать серьезные осложнения. Говорили, что в Старе Месте свирепствует эпидемия. Мэтью предположил грипп.

– Джек плохо спит по ночам, – тихо пояснил Пьер.

Сказано это было серьезным тоном и намекало на некую причину, вызывающую бессонницу у восьмилетнего мальчика, но все расспросы я оставила на потом.

– Зато сегодня ты отлично выспишься. В твоей комнате стоит большая кровать с периной. Тереза проводит тебя туда, покажет, где лежат твои вещи, и умоет перед ужином.

Чтобы не будоражить вампиров, мы разместили Энни и Джека на третьем этаже, где находились и наши комнаты. Поскольку дом не отличался просторностью, на первом этаже размещались только кухня и кладовая. Комнаты второго этажа предназначались для официальных приемов. На третьем, как я уже сказала, обитали мы и дети. Вотчиной вампиров был четвертый, мансардный этаж с великолепным видом на Прагу и открывающимися окнами, которые давали доступ природным стихиям.

– Господин Ройдон! – закричал Джек.

Раньше чем Тереза успела поймать его за руку, он бросился к двери. Я не представляла, как он сумел разглядеть возвращающегося Мэтью. За окном спустились сумерки, отчего темно-серая одежда моего мужа вообще становилась незаметной.

– Осторожнее! – воскликнул Мэтью.

Он успел поймать Джека, иначе мальчишка ударился бы о твердые как камень вампирские ноги. Галлоглас, вернувшийся вместе с Мэтью, успел сорвать с головы Джека шапку и взъерошить давно не мытые волосы.

– Мы чуть не замерзли на реке. Однажды сани перевернулись, но собака не пострадала. Я ел жареного кабана. Когда ехали в повозке, у Энни юбка попала в спицы колеса, и она едва не вывалилась. – Джек торопился сообщить все обстоятельства их путешествия. – А еще я видел пылающую звезду. Она была не очень большая, но Пьер сказал, что, когда вернемся домой, нужно обязательно рассказать об этом мастеру Хэрриоту. Я для него рисунок сделал.

Джек сунул руку в замызганный дублет и достал оттуда не менее замызганный клочок бумаги. Бумагу он передал Мэтью с необычайной торжественностью, словно это была священная реликвия.

– Хороший рисунок, – сказал Мэтью, внимательно разглядывая произведение Джека. – Мне нравится, как ты изобразил хвост звезды. Смотрю, ты нарисовал вокруг и другие звезды. Умница, Джек. Мастер Хэрриот будет доволен твоей наблюдательностью.

Джек покраснел:

– Это был мой последний лист бумаги. В Праге можно купить бумагу?

В Лондоне Мэтью каждое утро снабжал Джека клочками и обрывками бумаги. Я и представить себе не могла, на что он их расходует.

– Бумаги здесь предостаточно, – успокоил Джека Мэтью. – Завтра Пьер сводит вас в лавку в Мала Стране.

После столь волнующего обещания загнать детей на третий этаж казалось непосильной задачей. И все же Тереза, точно дозируя ласку с понуканием, добилась желаемого. Теперь четверо взрослых могли свободно разговаривать.

– Джек что, заболел? – спросил у Пьера Мэтью.

– Нет, милорд. С тех пор как мы с вами простились, у него нарушился сон. – Пьер замялся. – Думаю, его донимают злые силы из прошлого.

Мэтью перестал хмуриться, но тревога не покинула его лицо.

– В остальном ваше путешествие было вполне ожидаемым?